Муки и радости
Описание
Микеланджело Буонаротти. Величайший скульптор, художник и поэт эпохи Возрождения. Создатель легендарного "Давида" и фресок Сикстинской капеллы. Он познал и прижизненную славу, и богатство, и зависть врагов, и ненависть ханжей и религиозных фанатиков. Его личная жизнь считалась скандальной и непристойной. Его творчество порой шокировало и возмущало. Его благополучие полностью зависело от капризов "князей Церкви", которые были его заказчиками... Почему Микеланджело постоянно существовал на грани - между творчеством и саморазрушением? И наконец, что давало ему силы вновь и вновь бросать вызов судьбе?
Интересные факты
Цитаты из книги
С этой книгой читают:
Начну с того, что настоятельно советую не повторять мою дурость и не читать этот книжный постамент за месяц, пытаясь обогнать скорость света. Это глупо, самонадеянно и бесперспективно. Суть подобных книг не в количестве страниц, а в неспешном повествовании, которое нужно созерцать, находясь в медитативном состоянии. Я же, поддавшись впечатлению от лекции о платоновской школе, получила нервное, некачественное чтение и чувство неудовлетворения от того, что не смогла приблизиться к великому скульптору, его эпохе и родине на максимально близкое расстояние. И всё что мне теперь остаётся – это сожалеть о своей глупости, и надеяться, что через время получиться насладиться романом в полной мере, невзирая на уже полученный опыт.
В мире искусства и за его пределами Микеланджело не нуждается в представлении. О фреске в Сикстинской капелле «Страшный суд», скульптурах «Пьета» и «Давид», или же ещё одной фреске «Сотворение Ада» не знают скорее всего только инопланетяне. Творения величайшего мастера самой притягательной эпохи - монументальны, масштабны и невероятно филигранны. И роман Ирвинга Стоуна станет хорошим подспорьем, чтобы заглянуть за кулисы творчества и жизни Микеланджело, хоть они и представлены в художественной обёртке. Но кто сможет приблизить нас более достоверно к творцу искусства лучше него самого? Никто. Так что, спасибо и за то, что есть.
Однако читая этот роман, я восхищалась далеко не Микеланджело в нём. Моё восхищение адресовано Ирвингу Стоуну. Всё дело в том, что я легко растворяюсь в описаниях природы, животных и некоторых героях, но вот описания городов меня не цепляю. Мой максимум — это представить, что физически присутствую в описываемом месте. В этот раз всё было иначе. Я почти влюбилась в каменные джунгли. И слава Чебурашке, что чтение не было безперерывным, иначе слова «почти» не было. Хотя не только итальянские улочки впечатлили меня, но совершенно точно, что больше, чем что-либо ещё в истории.
Следить за всеми упоминаемыми именами, гуглить тех, о ком слышала немного или же вообще не слышала – было немного сложновато, но на впечатление от истории и героев, не повлияло. Читалось легко, но куда тяжелее было настроится на преодоление объёма. Меня он пугал как в начале, так и в конце.
Был ли автор мастером пера или же он очень любил работы Микеланджело не важно. Как не важно и то, сколько правды и вымысла в романе. При чтении сложилось мнение, что автор подражал скульптору, и выписывал текст словно вытачивая скульптуру. История очень детальна, без изъянов. Под стать герою, страницы которого описывают здесь. Для тех, кто устал от двадцать первого века и хоть немного увлекается искусством, небольшое путешествие в эпоху Возрождения будет хорошим отдыхом.
#колледж_культпросвет_1
#книжный_марафон2023 (ультрамарафон)
Будто не книгу прочитала, а лично познакомилась с Микеланджело! Будто вместе с ним искала идеи (“Идеи — это естественная функция ума, как дыхание у легких”), дышала мраморной пылью и злилась натыкаясь на препятствия (“Гнев — лучшее топливо, какое я только знаю. Горит и не сгорает”).
С каждой главой я все больше и больше восхищалась Микеланджело Буонаротти.
Я даже захотела стать его ученицей! Конечно, не в создании скульптур (в этом мне даже он не помог бы), а в умении жить увлеченно, упорно, творчески. Чтобы в конце жизни меня посетили похожие мысли:
“Жизнь была хороша. Господь Бог создал меня не для того, чтобы покинуть. Я любил мрамор, очень любил, и живопись тоже. Я любил архитектуру и любил поэзию. Я любил свое семейство и своих друзей. Я любил Бога, любил формы всего сущего на земле и на небе, любил и людей. Я любил жизнь во всей ее полноте, а теперь я люблю смерть как естественный исход и завершение жизни.”