Книга В ногу онлайн

Под толстым одеялом океана,

Зарыв бушприты гордые в песок,

Морскою солью промывая раны,

Ждут каравеллы, что придет их срок:

Свершится чудо, вознесутся к волнам

И поплывут, как прежде, под луной,

Неся вино и злато в трюмах полных,

И чайка резко крикнет за кормой.

Так выпьем за людей, что в вечном море

Нашли могилу, и помянем тех,

Кто ждал на берегу, с судьбою споря,

И кто делил их боль, и соль, и грех.

Валери Шервуд

Пролог

Остров Тортуга

Лето 1688 года

– Келлз, не подходите, – сказала девушка, когда буканьер шагнул к ней.

Тот замер на месте, и лунный свет упал на его суровое лицо с прищуренными серыми глазами. Он был красив, высок, в белоснежной рубашке с широкими рукавами, расстегнутой на груди и подчеркивавшей его загар; у крепкого бедра небрежно болталась абордажная сабля, угрюмое выражение лица не сулило ничего хорошего.

– Почему же именно я остался не у дел? – вызывающе спросил Келлз. – Раз вы готовы предложить себя этим негодяям…

Девушка растерянно смотрела на буканьера, позабыв о том, что стоит перед ним в одной тонкой ночной рубашке.

– О чем вы говорите? Я никому себя не предлагала.

– Да? На кого же тогда бросали монету Череп с О’Рурком? Разве не на вас?

– Они бросили монету, чтобы решить, кому из них везти меня. – Девушка покраснела. – Вы же отказываетесь это делать.

Келлз снова шагнул к собеседнице, заставив ее испуганно попятиться. В недоброй улыбке сверкнули ровные белые зубы.

– Вы не смеете меня обвинять! Они пообещали отвезти меня куда пожелаю.

– Пообещали? И вы им поверили?

– А почему бы и нет? – спросила она, сбитая с толку угрозой, прозвучавшей в голосе буканьера.

– Вы согласились на матлотаж! – взорвался тот. – Неужели вам не известно, что это такое?

По правде говоря, она не понимала, о чем идет речь, хотя ни за что бы не согласилась признаться в своей неосведомленности.

– Конечно, известно. – Девушка вскинула голову, и лунный свет превратил ее волосы в каскад белого золота, падающего на округлые плечи. – Это… какое-то испанское слово, которое означает «делить металл». Я обещала им золото…

– Чье золото? – прервал ее Келлз.

– Доньи Эрнанды, конечно. Правда, у нее самой нет, но она может достать. – Видя, что Келлз приближается, девушка отступила за большое кресло. – А поскольку оба предложили мне помощь, то имели право делить золото, то есть металл. По-моему, так, – неуверенно закончила она, проклиная себя за то, что сразу не выяснила у О’Рурка значение непонятного слова «матлотаж».

– Делить металл… – озадаченно пробормотал Келлз. – Но ведь «матлотаж» – французское слово, Кристабель, а не испанское. Матлотаж – это старинный обычай буканьеров, которые подолгу страдают без женщины. И они берут жену «по-матросски». Двое бросают монету, кому жениться на девушке. Проигравший в утешение получает ее первым.

Девушка чуть не схватилась за голову. Так вот что означала кривая усмешка Черепа: «Ты проиграл!» – и торжество О’Рурка, прячущего монету в карман: «Нет, черт побери, я выиграл!» Вот почему его зеленые глаза с такой жадностью оглядывали ее фигуру в шелковом платье с глубоким вырезом на груди. Боже правый! Неужели те буканьеры думали, что она согласилась выйти замуж за одного из них?

– Кажется, вы еще не все поняли, Кристабель, – холодно произнес Келлз. – Если два приятеля хотят одну женщину и она согласна на матлотаж, то один берет ее в жены и остается с ней, пока второй находится в море. Во время отсутствия супруга его место занимает второй, а потом они снова меняются местами. И так далее. Второго называют по-французски matelot, то есть матрос. Это давний обычай у буканьеров.

Когда ужасный смысл ее опрометчивого поступка дошел до Кристабель, она почувствовала, что сейчас упадет. Значит, те два разбойника посмели думать… Девушка оперлась на спинку кресла.

– Господи, я не хотела… не поняла, – в ужасе бормотала она.

– Вы так спешили убежать с О’Рурком и Черепом… А они собираются поделить вас.

– Они не посмеют!

– И кто же их остановит? – тихо спросил Келлз.

Ей хотелось закричать, но она только прошептала:

– Вы… не станете вмешиваться? О, Келлз, неужели вы отдадите меня им?

Серые глаза холодно изучали ее, и Кристабель не подозревала, какие муки испытывает суровый буканьер. «Отдать ее? Да сначала им придется меня зарезать!» – думал Келлз, понимая, что ради нее сам готов придушить кого угодно. Однако ей не следует знать о его чувствах, иначе эта заносчивая Серебряная девушка быстро осознает свою власть над ним.

Когда он заговорил, его ответ прозвучал для Кристабель пощечиной:

– Значит, вы готовы признать, что принадлежите мне?

– Нет-нет! Я не то имею в виду! Я хочу… хочу сказать, что вы могли бы притвориться…

– Я не стану притворяться. Или они, или я. Выбор за вами, Кристабель. Обещаю освободить вас от них, но только если вы добровольно придете в мою постель.

Девушка похолодела. Он и впрямь допустит такую ужасную вещь, этот матлотаж, если она не уступит!

– Я сделаю то, о чем вы просите, – наконец чуть слышно произнесла Кристабель.

Воцарилась тишина, которую нарушал только шум морского прибоя. Даже луна, древний и мудрый спутник влюбленных, деликатно скрылась за облаком, оставив их наедине в благоухающей темноте самого опасного места на свете, на Тортуге, цитадели берегового братства.

«Боже милостивый, как я могла сказать такое? – удивлялась Кристабель. – Да еще после всего, что произошло?»

Когда молодой капитан буканьеров погладил ее по обнаженному плечу, она вдруг на краткий миг словно опять стала Каролиной Лайтфут, беззаботной четырнадцатилетней девочкой, живущей в американских колониях на Восточном побережье, в Виргинии.