Рецензия на книгу Чума от Frogg_n

«Разруха не в клозетах, а в головах».

Оран. 194… год. Обыденный город, типичная французская префектура на алжирском берегу. Люди тут работают лишь для того, чтобы разбогатеть, пропадая в конторах с утра до ночи, а потом просиживают вечера за картами, посещая кафе, и болтают. Здесь все скучают и поэтому озабочены нахождением хоть каких-нибудь привычек, способных немного разбавить серые будни. Всё тесно переплетено и взаимосвязано. Когда вы проходите по знойным улицам, то понимаете, что у прохожих лихорадочно-отсутствующий вид, никому неинтересно происходящее, да и вы сами им тоже глубоко безразличны. Как видите, это самый посредственный населённый пункт, ничем особым не выделяющийся на фоне остальных. Но сперва он покажется вам странным. Ведь не бывает такого, чтобы в городишке нет порхающих птиц, высоких деревьев и пышных садов; невозможно узнавать времена года только по одному небу.

Четыре буквы. Два слога. Одно слово. А сколько перемен и ощущений таит в себе чума. Народ начинает слепо верить в Бога, обращаясь к нему в молитвах о светлом и ясном будущем; у молодых людей начинаются открываться глаза на отношения со своими любимыми, наверное, они и правда слишком долго отворачивались от родных рук и слов; матери и отцы осознают всю прелесть игр с детьми… Все пытаются прибиться к какой-то компании, лишь бы не находиться одним. Приходит вечная печаль, меланхолия. На лицах отражены муки Ада. Лицемерие, не вполне осознанное, но всё-таки существующие между гражданами, негласно вступает в силу.

По ту сторону стекла — ясное летнее небо, а по эту — слово, до сих пор витающее в воздухе: «чума».

Ни у кого не было времени размышлять о смерти, о том, как умирают вокруг них и как сам ты умрёшь. Не оставалось сил даже на то, чтобы пожалеть себя, не то что других. Есть ли смысл в вере, когда эпидемия постоянно обостряется, а не идёт на убыль? Нет, конечно же, нет… Здесь больше не было чужих или своих судеб, была одна лишь голая коллективная история.

Если кто-нибудь когда-нибудь спросит, сколько было жертв, то ему никто никогда не скажет точное число погибших. Не только потому, что документы утеряны или засекречены, а потому, что многие испытывают страх, который каждый вечер возвращает их в пучину отчаяния. Кремационные печи, поглощающие человеческую плоть; мрачные гробы, которых потом стало просто-напросто не хватать; груды нагромождённых могил, выкопанных друг за дружкой; огромное количество трупов, которых уже скоро будет некуда девать.

Внешне выжившие выглядели людьми, сражёнными горем и страданиями, но уже не чувствовали первоначальной их остроты. Со временем в них притупилось абсолютно всё. Для них первостепенной задачей было выжить или поскорей выехать из закрытого города. Было страшно ходить по площадям и смотреть на полупроснувшихся сонь, которым изредка, обычно ночью, удавалось выбраться из пут судьбы, когда их с виду зарубцевавшиеся раны вдруг открывались. Вы поинтересуетесь, как выглядели эти мученики? Да очень просто — никак. Или, если угодно, как все, приобрели некий общий вид.

Иногда мы хотим сообщить вам, что все больны чумой, но нам кажется, что вы не поймёте нас. По крайней мере, не захотите. И поэтому отвернётесь от любых наших попыток рассказать вам по подробней, что мы имели в виду. Знаете, почему? Потому что боитесь пристальнее взглянуть на себя. Вам не хочется думать, будто вы можете носить в себе целую чуму, запросто выкашивающую несколько тысяч жизней. В борьбе не спасёт сильное тело, могучие плечи и даже широкая грудь, скорее уж кровь, которая является более сокровенной, чем душа.

Вы слышите крик, пронзительный и волнительный. Он оглушает вас. И только через несколько долгих мучительных минут вы осознаёте, что это крик ваш собственный. Мы мучились вместе. Старик астматик прав — люди одни и те же.

Воздвигая высокие и золотые памятники, надо помнить, что сейчас главное. Это не оды героизму и доблести в подобные времена, это не отливание величественных статуй с возвышенными надписями. Напротив, это объективная и беспристрастная оценка происходящему, это тихая глубокая память, не запятнанная бездушием и корыстью.

Вопрос: как понять, что ты болен?
Ответ: почувствовать себя самого во всей своей сути.
Средства: сесть и поговорить в домашней обстановке с близкими людьми; остаться одному на несколько часов в закрытом помещении; сделать записи своего обычного распорядка дня простым карандашом на бумаге; съездить туда, где давно не был, выбрав самый долгий маршрут, обозревающий все красоты природы; выдержать трёхчасовую очередь к врачу, которому просто надо было показаться; вспомнить, а какие глаза у твоей кузины и т.д. и т.п.

Это произведение Альбера Камю навевало мне Эриха М. Ремарка. Да, в «Чуме» нет войн и алкоголя, но есть потерянные люди, отвернувшиеся друг от друга; малые проблески света в виде дружбы; одиночество в городе. И страх со смертью; подполье и тайные сделки с контрабандой; постепенное охлаждение к ценности человеческой жизни. Есть разрушение и крах, а также новое начало.

«Тогда летними ночами до нас докатывалось лязганье трамвайных вагонов, груженных трупами и цветами».

#ЭЭ1_2курс