Книга Экспресс „Россия“ онлайн - страница 25

Приложение 2.1. Социальные нормы: Один из механизмов поддержания

Как уже отмечалось выше (см. раздел «Общество: Общие моменты» данной главы), социальные нормы, их образование, поддержание и изменение занимают центральное положение в рамках институционального подхода в обществоведении. В этом плане очень интересным является момент, связанный с возможностями экспериментального изучения закономерностей образования и поддержания социальных норм в обществе. Социально-психологические эксперименты, основанные на парных и групповых играх в условиях так называемой дилеммы заключенного, показали¹⁶⁵, что люди в массе своей имеют тяготение к кооперации. Однако данная поведенческая стратегия является обусловленной взаимностью – человек подчиняется установленной норме, только если все остальные члены сообщества тоже ей подчиняются. Наличие же нарушителей является основанием для человека исключить данную норму из своего поведения.

Результаты многочисленных экспериментов в группах людей¹⁶⁶ можно обобщить следующим образом. При отсутствии в социальном ситуации наказании степень кооперации игроков со временем устанавливалась на каком-то низком уровне, часто близком к нулю. Если же в игре разрешалось наказывать уклоняющихся, то социальная норма достаточно быстро восстанавливалась, причем ей начинали следовать даже те, кто изначально был склонен к нарушению норм ради личной выгоды (степень такой склонности определялась по специальной методике, позволявшей для каждого участника эксперимента оценить значение специально введенного индекса Макиавелли). При этом легко кооперирующиеся участники ценили возможность наказания нарушителей настолько высоко, что они были готовы даже платить за эту возможность, реализуя на практике так называемое альтруистическое наказание.

Особенно действенные результаты в плане поддержания социальной нормы достигались в том случае, когда разрешалось наказывать не только тех, кто нарушает правило, но и тех, кто уклоняется от наказания нарушителей. В целом получается, что в условиях отсутствия альтруистических наказаний можно стабилизировать сотрудничество в группах не более 10 человек, при разрешении лишь наказания нарушителей – до 100 человек, и только введение возможности наказания участников, «толерантных к нарушению», позволяет поддерживать согласованную работу сколь угодно больших коллективов¹⁶⁷.

При этом визуализация состояния мозга испытуемых показала, что достижение поведенческого согласования с другими людьми сопровождается возбуждением определенной части мозга¹⁶⁸, близкой к тем центрам, которые отвечают за удовольствие. Вместе с тем было замечено, что индекс Макиавелли при принятии решений участниками в условиях игры коррелировал с интенсивностью возбуждения совсем другой части мозга¹⁶⁹. Эти данные показывают отсутствие непосредственной связи кооперируемости человека с его способностью оценивать свою выгоду.

Изучения поведенческого разнообразия в данных играх показало¹⁷¹¹, что среди швейцарских студентов 55 % составляют те, кто в принципе склонен к кооперации (Conditional Cooperators) – их вклад в кооперацию пропорционален среднему вкладу группы. 23 % представляют собой «эгоисты» (Free Riders) – люди, ориентированные только на свой персональный интерес, вклад которых в общее дело при отсутствии внешнего принуждения к кооперации всегда близок к нулю. Еще 12 % представляют собой те, кого авторы исследования назвали «треугольниками» (Triangle Contributors) – их вклад в общее дело возрастает при малых средних вкладах и убывает при больших. Аналогичное изучение российских студентов показало¹⁷¹, что в России доля «нормальных» кооперирующихся людей составляет все те же 55 %, а вот доли «эгоистов» (6 %) и «треугольников» (8 %) – ниже, чем в Швейцарии. Соответственно выше доля тех, кто не попал в основные таксоны предложенной классификации.

В заключение отметим, что описанный выше механизм принуждения к кооперации, когда «эгоисты» «с пониманием» воспринимают наказания и начинают кооперироваться с большинством, характерен не для всех культур. Как показали сравнительные исследования поведения людей из разных стран в данной игре¹⁷², в более традиционных странах (Греция, Саудовская Аравия, Оман) «эгоисты» склонны к асоциальному поведению: будучи наказанными, они в ответ начинают наказывать «нормальных», полностью разрушая кооперацию. Асоциальное поведение «эгоистов» было отмечено и для славянских стран бывшего СССР. Особенно этим выделялась Украина.

Приложение 2.2. Социально значимые характеристики человека

Принятие требования о сводимости социальных законов к имеющимся свойствам людей заставляет обратить внимание на имеющиеся представления о человеке в различных общественных науках. Обзор таких моделей имеет смысл начать с «человека экономического» (ЭЧ) – системы представлений, возникших в экономической теории и получившей широкое распространение в обществознании вследствие «экономического империализма»¹⁷³.

Человек Экономический

Данная модель восходит к теории Бентама о мотивации людей в своей деятельности, в основу которой Бентам положил стремление человека к удовольствию¹⁷⁴. Позитивное зерно данной теории – существование возможности формализации человеческой мотивации в виде максимизации удовольствия – проросло в виде аксиомы модели ЭЧ о наличии у человека выпуклой монотонной «функции полезности», максимум которой обеспечивает выбор его линии поведения. При этом обычно считается, что каждый человек является индивидуалистом, то есть его функция полезности не включает в себя ничего, связанного с интересами других людей, и рационалистом, то есть в каждый момент выбора он честно оценивает все возможные линии своего поведения на основе своей функции полезности, и выбирает к практической реализации то, что дает максимальное значение данной функции.

Положение о влиянии подобной функции полезности на экономические решения человека дало свой вклад в представление современной экономической теории в виде эстетически безупречного дедуктивного комплекса, достаточно хорошо описывающего наблюдаемые результаты экономической жизни. Данный факт позволил ученым отвлечься от несоответствий модели ЭЧ реальным проявлениям человеческого поведения и постулировать данную модель как аксиому экономической науки. Те же из них, кто пытался логически строго проработать основания своей науки (например, Дж. Милль), обычно четко проговаривали чрезмерную идеализированность модели ЭЧ¹⁷⁵.

Для представления самой модели ЭЧ воспользуемся обзорной работой B.C. Автономова¹⁷⁶:

«…Методологи экономической науки применяют различные группировки и описания отдельных свойств экономического человека.

Однако разночтения между многочисленными дефинициями далеко не всегда можно назвать существенными. В этом разделе мы приведем общую схему модели экономического человека, отражающую, на наш взгляд, точку зрения, принятую большинством современных исследователей¹⁷⁷.

1. Экономический человек находится в ситуации, когда количество доступных ему ресурсов является ограниченным. Он не может одновременно удовлетворить все свои потребности и поэтому вынужден делать выбор¹⁷⁸.

2. Факторы, обусловливающие этот выбор, делятся на две строго различающиеся группы: предпочтения и ограничения. Предпочтения характеризуют субъективные потребности и желания индивида, ограничения – его объективные возможности. Предпочтения экономического человека являются всеохватывающими и непротиворечивыми, главными ограничениями экономического человека являются величина его дохода и цены отдельных благ и услуг. В ситуациях, далеких от модели совершенной конкуренции, ограничениями являются также действия других участников рынка.

Предпочтения экономического человека являются более устойчивыми, чем его ограничения. Поэтому экономическая наука рассматривает их как постоянные, абстрагируется от процесса их формирования и изучает реакцию индивида на изменение ограничений¹⁷⁹.

3. Экономический человек наделен способностью оценивать возможные для него варианты выбора с точки зрения того, насколько их результаты соответствуют его предпочтениям (то, что имели в виду К. Бруннер и У. Меклинг, говоря о «человеке оценивающем» – Evaluating Мап)¹⁸⁰. Другими словами, альтернативы всегда должны быть сравнимы между собой.

4. Делая выбор, экономический человек руководствуется собственными интересами, которые могут при этом включать и благосостояние других людей (например, членов семьи). Важно то, что действия индивида определяются его собственными предпочтениями, а не предпочтениями его контрагентов по сделке и не принятыми в обществе нормами, традициями и т. д.

Эти свойства позволяют человеку давать оценку своим будущим поступкам исключительно по их последствиям (как предполагает утилитаристская этика), а не по исходному замыслу (как предполагает этика деонтологическая). В этом смысле экономический человек и по сей день остается утилитаристом.

Благодаря предпосылке собственного интереса всякое взаимодействие между экономическими субъектами принимает форму обмена¹⁸¹.

5. Находящаяся в распоряжении экономического человека информация, как правило, является ограниченной — ему известны далеко не все доступные варианты действия, а также результаты известных вариантов – и не изменяется сама по себе. Приобретение дополнительной информации требует издержек. Один из доступных ему вариантов выбора состоит в том, чтобы отложить решение на потом и заняться поиском новой информации. Время, в течение которого необходимо принять решение, является наряду с доходом одним из ресурсных ограничений, а издержки поиска – одним из ценовых ограничений.

6. Выбор экономического человека является рациональным в том смысле, что из известных вариантов выбирается тот, который согласно его мнению или ожиданиям в наибольшей степени будет отвечать его предпочтениям или, что то же самое, максимизировать его целевую функцию. В современной экономической теории предпосылка максимизации целевой функции означает лишь, что люди выбирают то, что они предпочитают, – она просто устанавливает связь между упорядоченными предпочтениями и актом выбора или действием¹⁸². Необходимо подчеркнуть, что мнения и ожидания, о которых идет речь, могут быть ошибочными, и субъективно рациональный выбор, с которым имеет дело экономическая теория, может казаться иррациональным более информированному внешнему наблюдателю¹⁸³. Экономический человек может делать ошибки, но они могут быть только случайными, а не систематическими.

Сформулированная выше модель экономического человека сложилась в ходе более чем двухвековой эволюции экономической науки. За это время некоторые признаки экономического человека, ранее считавшиеся основополагающими, отпали как необязательные. К этим признакам относятся непременный эгоизм, полнота информации, мгновенная реакция. Правда, точнее будет сказать, что свойства эти сохранились в модифицированном, зачастую трудно узнаваемом виде.

Главная характеристика современного экономического человека заключается в максимизации целевой функции¹⁸⁴».