Книга Экспресс „Россия“ онлайн - страница 21

Взаимодействие социальных компонентов в развитых обществах

В любом социуме общественный дискурс обычно определяется активом. Контроль над дискурсом является одним из методов управления обществом. В развитых обществах четкая граница между активом и массами отсутствует. Активные люди из народа легко находят свое место в активе, интегрируясь в социальные верхи. Массы делегируют активу политические функции и занимаются частной жизнью. Коагулят поддерживается в ослабленном состоянии разными регулирующими механизмами и выполняет свою позитивную функцию по импорту новых идей и критике старых «богов»¹¹⁸. Сильное угнетение коагулята (опыт СССР) приводит к застою и загниванию общества, вплоть до такого состояния, что общественная система рушится под собственной тяжестью.

Если провести аналогию с физикой, то можно положить, что актив задает потенциальный рельеф, в котором эволюционирует общественная система, а коагулят обеспечивает флуктуации, «тряску» системы. В здоровом состоянии общества деятельность коагулята приводит лишь к мелкой вибрации, которая способствует гладкой эволюции общества через ряд устойчивых состояний. Если же по каким-то причинам потенциальные барьеры уменьшаются, то флуктуации уже могут выбросить систему за барьер и система окажется в состоянии длительного перехода к новому положению равновесия. Так происходят революции.

Социально-культурные универсалии: Власть, Справедливость и др

Если отвлечься от догосударственной фазы развития социумов и сконцентрироваться лишь на развитии государств, то можно обнаружить некоторые инварианты, которые присутствуют в социальной истории всех подобных объектов. Рассмотрим в данном разделе некоторые примеры подобных социальных универсалий.

Для того, чтобы выбрать исходный пункт обсуждения, давайте вспомним, что общественные структуры через свою иерархию прежде всего конституируют социальное неравенство людей, что немедленно приводит нас к вопросам власти и справедливости.

Власть¹¹⁹

Власть — это способность человека или организации изменять поведение других людей или организаций в соответствии со своими желаниями. Желание, выраженное в рамках власти, называется волей. Коррекция своего поведения в соответствии с выраженной сторонней волей называется подчинением. Ассоциация власти с неким актором (господство) неотделима от признания данного отношения другими акторами рассматриваемого сообщества. Признанная сообществом власть является легитимной властью.

Общепринятой в настоящее время является классификация власти, разработанная Вебером. Вебер выделил следующие три типа господства: легальный, харизматический, традиционный. «В основе легального типа господства (к которому относятся современные западные государства) лежит целерациональное действие и мотивом признания власти служит соображение интереса; для этого типа характерны примат формально-правового начала и развитие бюрократии. Харизматический тип господства (харизма – экстраординарные личные способности лидера – героя, полководца, основателя религии и т. п.) основан на аффективном типе социального действия. Базой традиционного типа господства, для которого характерны вера в священность существующих властных порядков и патриархальность внутригосударственных связей, является привычка к определенному поведению»¹²⁰. (Выделение мое. – П.К.)

Еще одну классификацию, отражающую инструментальный взгляд на власть, можно получить при рассмотрении мотивов подчинения. В этом плане имеет смысл сразу же выделить бессознательное подчинение, подчинение «по умолчанию». Это когда человек просто не знает, что можно вести себя как-то иначе, не подчиняясь чему-либо или кому-либо. Будем называть власть, опирающуюся на такое подчинение, дефолтной¹²¹ властью. Альтернативой бессознательному подчинению является подчинение в виде сознательного акта, когда люди/структуры выбирают такую линию поведения по каким-то причинам. Например, из страха. В этом случае имеем насильственную власть. Затем подчинение может быть следствием конформности¹²² человека, что дает нам доксическую¹²³ власть. И наконец, подчинение может быть добровольным, либо на основе договора, либо просто вследствие признания чужого авторитета (что, впрочем, тоже подразумевает наличие договора в какой-то форме). Получаем делиберативную¹²⁴ власть.

Исторически особо выделена насильственная власть, поскольку она долгое время была основой социального структурообразования и к тому же приносила наибольшие страдания людям. При этом насилием обычно называется действие (возможно, неудачное) по установлению насильственного властного отношения (пусть даже временного).

Следующей по времени распознания исследователями оказалась делиберация. Это когда акторы договариваются между собой о какой-то совместной активности, согласовывают свои интересы, распределяют между собой роли, и это сопровождается заключением соответствующего соглашения/договора, которому они обязываются следовать впредь. Обычно в таком договоре также оговаривается форма и пределы властного отношения, устанавливаемого между ними.

В конце XX столетия под воздействием работ М. Фуко обществоведы стали выделять и рассматривать доксическую и дефолтную власти, хотя сила доксической власти (власти общественного мнения) была известна людям и ранее. В частности, она активно использовалась правителями для своей легитимации. Именно на ней и на дефолтной власти основано то, что А. Грамши назвал гегемонией¹²⁵ правящего класса, т. е. согласием подчиняющихся масс с порядками, установленными в государстве. Заметим, что гегемония является неотъемлемым свойством развитого государства Современности.

Власть – это достаточно сложное понятие, которое имеет свои проекции не только на предметное поле социологии, но и на то, чем обычно занимается психология и даже биология.

В принципе какой-то аналог понятия власти появляется уже в альфа-омега модели поведения социальных животных¹²⁶. Было определено, что в сообществах таких животных и птиц устанавливается иерархия, основанная на механизме индивидуального доминирования в парных столкновениях. Другими словами, социальный статус особи в рамках иерархии доминирования является результатом «побед» в индивидуальных конфликтах, приводящим к установлению парных отношений доминирования одной особи над другой. «Иерархии доминирования возникают в группах живых организмов, чтобы минимизировать агрессию между конкурирующими за ограниченные ресурсы особями. Так как высокий социальный ранг автоматически дает доступ ко всем доступным ресурсам, естественный отбор благоприятствовал тенденциям борьбы за повышение социального статуса. А у приматов входе эволюции возник и высокий уровень социального интеллекта, способствующий этому продвижению вверх»¹¹¹.

Наличие иерархий доминирования было обнаружено и в человеческих сообществах: «Исследования на основе этологических наблюдений за детьми дошкольного возраста, подростками и за взрослыми заключенными доказали, что люди (подобно другим приматам) формируют стабильные иерархии (Austin & Bates, 1974; Savin-Williams, 1976; Strayer, 1975). Эти иерархии возникали с учетом исходов столкновений между членами группы. Было установлено, что не просто происходило формирование такой структуры, но доминирующая личность получала приоритетный доступ к любым доступным благам. Очевидно, что исследование концепции доминирования содержит подсказки для понимания социального поведения и мышления человека»¹²⁸. Однако оказалось, что даже в примитивных социумах это не является единственной моделью социального устройства. «Современные охотники и собиратели – не идеальная модель наших предков из плейстоцена. Тем не менее они – значительно более адекватная модель, чем современные сообщества людей, использующие технику, или даже чем земледельцы и скотоводы, так как подразумевается, что в плейстоцене не существовало ничего подобного. В таких группах собирателей и охотников общество в основе своей равноправно. Другими словами, нет четкой структуры доминирования (Erdal

& Whiten, 1994). В этих сообществах к мнению лучших охотников прислушиваются, планируя коллективную охоту. Но если эти лидеры попытаются установить личное доминирование, остальные члены группы быстро “осадят ” их. То же самое происходит при разделе пищи. Если кто-то попытается забрать все себе, остальные члены сообщества сразу же выступят против него. Основной принцип в этих группах – “никто не должен получить больше, чем я”…Собственнические интересы проявляются и в таких “равноправных” группах. Имеющие излишек мяса иногда пытаются избежать дележа, а не имеющие мяса порой делают попытки украсть его (Turnbull, 1965). Для описания такой сложной системы дележа пищи Эрдал и Вайтен (Erdal & Whiten, 1994) предложили термин “бдительный дележ ”. Члены группы хотят получить достаточно для себя ив то же время быть уверенными, что никто не получит больше, чем они»¹²⁹.

На основе данных, приведенных в последней цитате, можно сделать заключение, что развитие второй сигнальной системы¹³⁰ у человека среди прочего привело к постановке и решению задачи компенсации биологического механизма «свободы установления» отношений доминирования в сообществе¹³¹. Можно предположить, что ограничение данной «свободы» произошло в результате развития чувства солидарности – группа бета-особей совместно наказывает зарвавшуюся альфа-особь, которая ущемляет интересы каждой из бета по отдельности. Очевидно, что такой механизм возможен лишь на основе развития практик делиберативного согласования интересов¹³², а также всего того, что впоследствии будет обобщено термином справедливость (см. следующий подраздел).

Мы видим, что развитие разума внесло существенные коррективы в поведение людей, в значительной степени компенсируя обусловленную биологией мотивацию. Человеческие иерархии можно считать иерархиями доминирования лишь условно, поскольку любой властитель ограничен в своих возможностях социальными механизмами компенсации его властных устремлений, имеющих обычно институциональную природу. Примеры таких ограничителей власти можно найти в традиции (король – лишь первый среди равных, бароны имеют право на войну, подданные имеют право восстания против несправедливости), законодательстве (правила наследования титулов, Великая хартия вольностей), религии (король – лишь исполнитель Божьей воли, и должен править справедливо, следуя Божьим установлениям и законам королевства, уважая обычаи и привилегии подданных, защищая вдов и сирот, наказывая злодеев). Отмеченное ограничение власти тесно связано с ее легитимацией — подданные признают господство властителя, обусловив свое подчинение уважением последнего к имеющимся общественным институтам.

По мере развития общества произошел переход от доминирования персонализированного способа легитимации власти к доминированию институционального способа. В рамках персонализированной власти ставится и каким-то образом разрешается вопрос: «Кто должен править?» То есть властью наделяется конкретный человек или организация, и это обычно харизматический или традиционный тип власти. В рамках институционального подхода создаются властные структуры, уравновешивающие друг друга, и эти структуры заполняются людьми по каким-то конкретным правилам. В институциональной системе властью обладает не человек сам по себе, а человек, занимающий определенный пост, то есть фактически реализуется легальный тип господства. При создании такой системы правления обычно обращается особое внимание на то, чтобы ущерб от любой кадровой ошибки заполнения какого-либо поста был бы минимальным. Таким образом, развитие и усложнение социума привело к тому, что легальный тип господства, реализуемый через бюрократические структуры, занял главенствующее положение в человеческом обществе, вытеснив все остальные типы власти на периферию общественной жизни. Причем достигнутый уровень социальной сложности периода Модерна сделал рациональным «раскрытие» элиты/актива и переход к эгалитарным общественным практикам, целью которых является использование для общественного развития всех людей, обладающих управленческими способностями.

Интересный пласт знания поднимается вопросами – а кто, собственно говоря, стремится к участию в борьбе за место во властных структурах? Нет ли у этих людей каких-либо общих черт в психике? Откуда берется «жажда» власти у человека?

Материал, представленный выше, позволяет выделить первый источник стремления к власти, связанный с биологией. Оказалось, что биохимические балансы в организмах высокостатусных и низкостатусных особей в иерархиях доминирования существенно различаются¹³³. Повышенное содержание в организме таких веществ, как серотонин и тестостерон, стимулирует активность особей в борьбе за повышение своего социального статуса.

Другой источник стремления людей к власти был предложен Г. Лассуэллом, который предложил рассматривать «жажду» власти с точки зрения психологической компенсации за низкую самооценку¹³⁴. «В порядке компенсации политический лидер старается найти себе сферу деятельности, в которой он может продемонстрировать свою компетенцию и достоинство. Важность таких процессов для лиц, страдающих от низкой самооценки, очевидна. Достижение компенсации в данной сфере деятельности, в ряде случаев, однако, узкой и специализированной, создает для личности «поле», в котором политический лидер функционирует достаточно продуктивно и автономно (это «поле» свободно от вмешательства других), возможно агрессивно и самонадеянно, для достижения личностного равновесия // Процесс создания сферы компетентности отличается тенденцией к сдвигу от одного полюса субъективных чувств к другому – то есть от отсутствия уверенности в себе к высокой самооценке и самоуверенности в своих действиях. <… >

А. Джордж в одной из своих работ продолжил линию рассуждения Г. Лассуэлла о стремлении к власти как компенсации низкой самооценки. Он детально рассмотрел возможную структуру низкой самооценки и считает, что низкую самооценку могут составлять пять субъективных негативных чувств в отношении себя в различных их комбинациях:

1) чувство собственной неважности, незначительности;

2) чувство моральной неполноценности;

3) чувство слабости;

4) чувство посредственности;

5) чувство интеллектуальной неадекватности»¹¹⁵.

При этом реализация себя в своем поле компетенции позволяет скомпенсировать указанные негативные чувства через положительные: чувство собственной уникальности (для 1), чувство превосходства над другими (для 2), чувство приобщения к высшим силам (для 3), чувство принадлежности высшему классу (для 4), чувство превосходства в своей зоне компетенции (для 5).

Еще один источник личностного стремления к власти предложил Д. Винтер, введя в рассмотрение потребность «… политического лидера в достижении. Потребность в достижении проявляется в заботе о совершенстве, мастерстве, поведении, направленном на достижение. Обычно потребность в достижении хорошо видна в предпринимательском поведении, когда бизнесмен склонен к умеренному риску, модифицирует свое поведение в зависимости от обстоятельств, использует советы экспертов. Это поведение предпринимателей является инструментальным для достижения успеха в мире бизнеса»^13,6. Потребность в достижении заставляет человека брать на себя ответственность за какое-то дело и добиваться успеха, руководя процессом движения к поставленным целям. При этом приходится маневрировать, договариваться, мотивировать, инструктировать, наказывать, устрашать принимать решения, в общем, делать всю ту работу, которую обычно исполняют лица, наделенные властью.