Александр Иванович Герцен
Биография писателя
Герцен Александр Иванович - русский прозаик, публицист.
Родился 25 марта (6 апреля) 1812 в Москве в семье знатного московского барина И.А.Яковлева и немки Луизы Гааг. Брак родителей не был официально оформлен, поэтому незаконорожденный ребенок считался воспитанником своего отца. Этим объясняется и придуманная фамилия – от немецкого слова Herz (сердце). Детство будущего писателя прошло в доме дяди на Тверском бульваре (ныне дом 25, в котором располагается Литературный институт им.А.М.Горького). Хотя с детства Герцен не был обделен вниманием, положение незаконнорожденного вызывало в нем ощущение сиротства. В воспоминаниях писатель называл родной дом «странным аббатством», а единственными удовольствиями детства считал игру с дворовыми мальчишками, переднюю и девичью. Детские впечатления от быта крепостных, по признанию Герцена, вызвали в нем «непреодолимую ненависть ко всякому рабству и ко всякому произволу».
Устные воспоминания живых свидетелей войны с Наполеоном, вольнолюбивые стихи Пушкина и Рылеева, произведения Вольтера и Шиллера – таковы основные вехи развития души юного Герцена. Восстание 14 декабря 1825 оказалось в этом ряду самым значимым событием. После казни декабристов Герцен вместе со своим другом Н.Огаревым поклялись «отомстить казненных».
В 1829 Герцен поступил на физико-математический факультет Московского университета, где вскоре образовал группу из прогрессивно мыслящих студентов. Члены этой группы Огарев, Н.Х.Кетчер и др., обсуждали животрепещущие проблемы современности: Французскую революцию 1830, Польское восстание 1830–1831, другие события современной истории. К этому времени относится увлечение идеями сен-симонизма и попытки изложения собственного видения общественного устройства. Уже в первых статьях (О месте человека в природе, 1832, и др.) Герцен показал себя не только философом, но и блестящим литератором. В очерке Гофман (1833–1834, опубл. 1836) проявилась типичная манера письма: введение в публицистические рассуждения яркого образного языка, подтверждение авторских мыслей сюжетным повествованием.
В 1833 Герцен с серебрянной медалью окончил университет. Работать в Московской экспедиции Кремлевского строения. Служба оставляла молодому человеку достаточно свободного времени для занятий творчеством. Герцен задумал издание журнала, но в июле 1834 был арестован – за то, что в компании друзей якобы распевал песни, порочащие царскую фамилию. В ходе допросов Следственная комиссия, не доказав прямой вины Герцена, сочла все же, что его убеждения представляют опасность для государства.
В апреле 1835, с обязательством находиться на государственной службе под присмотром местного начальства, Герцен был выслан сначала в Пермь, потом в Вятку. Дружил с архитектором А.Л.Витбергом и другими ссыльными, переписывался со своей двоюродной сестрой Н.А.Захарьиной, впоследствии ставшей его женой. В 1837 Вятку посетил наследник престола, которого сопровождал В.А.Жуковский. По ходатайству поэта в конце 1837 Герцена перевели во Владимир, где он служил в канцелярии губернатора. Из Владимира Герцен тайно ездил в Москву к невесте, и в мае они повенчались. С 1839 по 1850 в семье Герцена родилось четверо детей. В июле 1839 с Герцена сняли полицейский надзор, он получил возможность посещать Москву и Петербург, где был принят в круг В.Г.Белинского, Т.Н.Грановского, И.И.Панаева и др. В 1840 было перлюстрировано письмо Герцена, в котором он писал о «душегубстве» петербургского будочника. Рагневанный Николай I приказал выслать Герцена «за распространение неосновательных слухов» в Новгород без права въезда в столицы. Только в июле 1842, выйдя в отставку в чине надворного советника, после ходатайства друзей, Герцен вернулся в Москву. Приступил к напряженной работе над циклом статей о соединении науки и философии с реальной жизнью под общим названием Дилетантизм в науке.
После нескольких неудачных попыток обращения к художественной прозе. В 1847 Герцен с семьей покинул Россию и начал свое многолетнее путешествие по Европе. Наблюдая жизнь западных стран, перемежал личные впечатления с историко-философскими исследованиями (Письма из Франции и Италии, 1847–1852; С того берега, 1847–1850, и др.). В 1850–1852 прошла череда личных драм Герцена: измена жены, гибель в кораблекрушении матери и младшего сына, смерть жены от родов. В 1852 Герцен поселился в Лондоне. К этому времени его воспринимали как первую фигуру русской эмиграции. Совместно с Огаревым стал издавать революционные издания – альманах «Полярная звезда» (1855–1868) и газету «Колокол» (1857–1867), влияние которых на революционное движение в России было огромным. Несмотря на множество статей, опубликованных писателем в «Полярной звезде» и «Колоколе» и вышедших отдельными изданиями, главным его созданием эмигрантских лет является Былое и думы (опубл. 1855–1919).
Былое и думы по жанру – синтез мемуаров, публицистики, литературных портретов, автобиографического романа, исторической хроники, новелл. Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались там-сям остановленные мысли из дум». Первые пять частей описывают жизнь Герцена с детства и до событий 1850–1852, когда автора постигли тяжелые душевные испытания, связанные с крушением семьи. Шестая часть, как продолжение первых пяти, посвящена жизни в Англии. Седьмая и восьмая части, еще более свободные по хронологии и тематике, отражают жизнь и мысли автора в 1860-е годы.
Вначале Герцен собирался написать о трагических событиях своей личной жизни. Но «все старое, полузабытое, воскресало», и архитектура замысла постепенно расширялась. В целом работа над книгой длилась около пятнадцати лет, и хронология повествования не всегда совпадала с хронологией написания. В 1865 Герцен покинул Англию и отправился в длительное путешествие по Европе, стремясь развеяться после очередной семейной драмы (умерли от дифтерита трехлетние близнецы, новая жена не нашла понимания у старших детей). В это время Герцен отдалился от революционеров, в особенности от русских радикалов. Споря с Бакуниным, призывавшим к разрушению государства, он писал: «Нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри». Эти слова воспринимаются как духовное завещание Герцена.
Как и большинство российских западников-радикалов, Герцен прошел в своем духовном развитии через период глубокого увлечения гегельянством. Влияние Гегеля отчетливо прослеживается в цикле статей Дилетантизм в науке (1842–1843). Их пафос – в утверждении и интерпретации гегелевской диалектики как инструмента познания и революционного преобразования мира («алгебры революции»). Герцен сурово осуждал отвлеченный идеализм в философии и науке за оторванность от реальной жизни, за «априоризм» и «спиритизм». Будущее развитие человечества, по его убеждению, должно привести к «снятию» антагонистических противоречий в обществе, формированию философско-научного знания, неразрывно связанного с действительностью. Более того, итогом развития окажется слияние духа и материи. В историческом процессе познания действительности сформируется «всеобщий разум, освобожденный от личности».
Дальнейшее развитие эти идеи получили в главном философском сочинении Герцена – Письмах об изучении природы (1845–1846). Продолжая критику философского идеализма, Герцен определял природу как «родословную мышления», а в идее чистого бытия видел всего лишь иллюзию. Природа для материалистически настроенного мыслителя – вечно живое, «бродящее вещество», первичное по отношению к диалектике познания. В Письмах Герцен, вполне в духе гегельянства, обосновывал последовательный историоцентризм: «ни человечества, ни природы нельзя понять мимо исторического бытия», а в понимании смысла истории придерживался принципов исторического детерминизма. Однако в размышлениях позднего Герцена прежний прогрессизм уступает место гораздо более пессимистическим и критическим оценкам.
В первую очередь это относится к его анализу процесса формирования в обществе нового типа массового сознания, исключительно потребительского, основанного на вполне материалистическом индивидуализме (эгоизме). Такой процесс, по Герцену, ведет к тотальному омассовлению общественной жизни и соответственно к ее своеобразной энтропии («поворот всей европейской жизни в пользу тишины и кристаллизации»), к утрате индивидуального и личностного своеобразия. «Личности стирались, родовой типизм сглаживал все резко индивидуальное и беспокойное» (Концы и начала, 1863). Разочарование в европейском прогрессе, по признанию Герцена, привело его «на край нравственной гибели», от которой спасла лишь «вера в Россию». Герцен надеялся на возможность установления социалистических отношений в России (хотя и испытывал немалые сомнения в прежних революционных путях, о чем писал в статье К старому товарищу, 1869). Перспективы развития социализма Герцен связывал прежде всего с крестьянской общиной.
Умер Герцен в Париже 9 (21) января 1870.
Похожие авторы:
Упоминание книг автора:
- ЕвГениальный список книг (часть 1)Подборки
- Книги о врачах и медицинеПодборки
Цитаты из книг автора
В центе внимания - любовный треугольник. Я, пожалуй, отойду от других героев. Скажу лишь то, что Герцен затянул биографии и очень много внимания уделял второстепенным персонажам, к тому же в этих биографиях не было ключевых моментов. Поэтому моментами, мне было скучновато, «раскачалась» я только в середине, когда всё закрутилось-завертелось.
Алексей Абрамович Негров, отставной генерал-майор, нанимает нового учителя для своего сына Миши. Этим учителем стал Круциферский. Он должен был подготовить Мишу к поступлению в военную школу.
Люба - незаконорожденная дочь Негрова. Миловидная девушка, ей были чужды её родственники. Круциферский и Люба не могли принять образ жизни Негровых. Круциферский решается признаться в любви Любе, но по истечению обстоятельств он не передал письмо.
Негровы решают поженить Круциферского с Любонькой. В это время в город приезжает Бельтов — богатый помещик и бывший государственный служащий. В ходе общения с Любонькой они начинают всё больше понимать друг друга. Всё их общение перерастает в нечто большое, в любовь.Бельтов сознается Любе И разом разрушает жизнь трёх человек. Люба не может бросить мужа, она любит его, хотя и Бельтова тоже любит.
Продолжение истории мы додумывает сами. Известно лишь, что Люба больна, Круциферский спивается, а Бельтов после уже поцелуя с Любой понял, что ее семья в опасности, благородно уехал из города.
Кто виноват? - вопрос риторический. Начав искать на него ответы, можно уйти в дальние дали. Кто чаще всего виноват в несчастьях и трагедиях человека? Список виновных может сильно разрастись: он сам, родители, близкие и любимые люди, друзья и окружение, обстоятельства, общество...
Герцен, как и следовало ожидать, не даёт никаких прямых и однозначных ответов, но своими размышлениями подталкивает читателей поразмышлять в их собственном ключе. Хотя мне в голову и закралось подозрение, что Герцен склонен считать виновным общество и его устои, но вину он возлагает на него не полностью, а частично. В остальном, он проходится всё по тому же списку виновных, начиная с самого человека.
С самого начала мне трудно было определиться насколько мне нравится роман и нравится ли вообще. По прочтению ощущение осталось таким же неопределённым. Нельзя сказать, что произведение гениальное, это что-то средней талантливости и по идеям, и по стилю.
Роман написан в архаичной манере, от которой я отвыкла, но именно поэтому и читала с удовольствием, подобная архаика достаточно проста для восприятия. Не найти здесь и большой художественности, Герцен не делает упора на живописные краски, не заморачивается с литературными пейзажами. Портреты же он рисует с помощью биографических описаний, занимающих половину всего романа, и с помощью диалогов, действий и мыслей героев. Герцен прежде всего публицист и поэтому в романе обнаруживается любовь к броским фразам, метким словечкам, к иронии. Диалоги же чаще всего напоминают жанр драматургии. Так же писатель использует эпистолярный жанр. Возможно эта эклектичность стилей и оставляет неопределённые ощущения: мне сложно было понять, насколько такая эклектика отдаёт безвкусицей.
От стиля к персонажам.
Мне очень импонировало разнообразие характеров и сложившихся судеб. К главному треугольнику романа автор приближался постепенно и издалека, прописывая биографии родителей, обстановку и обстоятельства. Таким образом и тянутся ниточки обвинения по всем фронтам. Показательно, что сочувствие и эмпатию в романе вызывали все и одновременно никто. Привязаться к кому бы то ни было не получилось, поэтому и не прочувствовался ожидаемый после трагедии катарсис.
Сама натура Герцена хорошо видна через роман: он достаточно романтичен и сентиментален, но каким-то особым образом - не чувственным, а интеллектуальным. Поэтому главные герои чувствуют этот мир и людей ярко и полно, но пропускают все чувства через мельницу ума. В итоге вырисовывается что-то похожее на "горе от ума". Его идеи выражаются и в докторе Крупове с его любовью к простому люду и материализмом, и в меланхоличном Круциферском с юношеским романтизмом и идеализмом, в Бельтове с его непоследовательным образованием, беспокойным умом и вечными скитаниями из страны в страну в поисках себя и своей великой цели.
В Бельтове ярче выражена и проблема лишнего человека - человека с прогрессивными взглядами, умного и с пылом деятельности, с идеями, которые никому не нужны в закостеневшем обществе. В Бельтове, пожалуй, больше всего Герцена.
Как социалиста, его занимают вопросы неравенства, отсюда критика классового общества и защита крестьян, а также вопрос о положении женщины в обществе. Он твёрдо убеждён, что счастье жизни нельзя построить только на основе семейного счастья, необходимо заниматься
общественно-важным делом, самореализовываться.
Сам же вопрос "Кто виноват?" - инфантильный, саморазрушающий и бесполезный. Поиски виноватых в ситуациях из романа и в большинстве жизненных ситуаций не несут в себе никакой практической, духовной или интеллектуальной пользы. К вопросу "кто виноват" следует добавить - "а в чём, собственно, виноват?", но даже в этом случае результат сомнителен. Пожалуй, гораздо эффективнее ставить вопрос "Что делать?".
#ЭЭ1_1курс(Семинар по пройденному материалу)
Да, люди любят искать виноватых. В ком угодно, только не в себе. Так проще.
@lanalana, да, но многие также любят съедать себя виной. Иногда, даже когда человек вроде бы ищет виноватых вокруг, можно почувствовать, как на самом деле его одолевает внутри чувство вины. А это саморазрушение. Поэтому задаваться вопросом "кто виноват?" бывает вредно. Я, конечно, не имею ввиду судебные дела )))
#БК_2017 (18. Книга автора, которого вы до этого не читали.)
Кто виноват? Может быть, все. А может быть, никто.
Вопрос, на который, наверное, никто и никогда не получит ответа. Да и кто захочет обвинять себя в чем-то? Автор предоставил возможность нам самим, только лично для себя, выбрать виновного. А я, собрав все силы и мысли, все равно не могу этого сделать.
Кого обвинить? Любоньку? Безусловно, женщина виновна. Она совершенно знала, куда идет, что ее там может ожидать и как, собственно, всё может закончиться. Но полноправны ли будут наши обвинения? Разве можно списать всю вину на женщину, воспитание которой сыграло главную роль в ее жизни. Конечно, тогда еще девушка, кинулась на встречу человеку, в котором она увидела своего спасителя и который пообещал спасать ее своей любовью. Получается, вина родителей?
А может виноват Круциферский, который приехал в дом Негровых и разрушил покой их жизни? Влюбил в себя Любоньку, не оставил ей шанса на выбор более подходящего для нее жениха? А потом заставлял мучиться и терпеть такого "наивного романтика"? Но разве человек виноват в том, кто он есть на самом деле? Разве бедный Дмитрий Яковлевич виноват, что по натуре своей он совершенно робок и предан любимой женщине? Конечно, нет.
Тогда, может виноват виноват Бельтов? Ведь именно он разрушил счастливую семью, сделал маленького Яшу сиротой при живых родителях? Но могут ли люди контролировать свои чувства? можно ли спокойно смотреть на то, как любимая женщина живет с другим, разделяет с ним постель и трапезы? А самое главное, видеть, как в ее глазах и сердце теплится любовь. Безусловно, нельзя. Хочется бороться за свое счастье любой ценой и любыми средствами.
А может во всем виноват доктор Крупов? Если бы он не пригласил Круциферского работать в доме Негровых, ничего бы не произошло.
Можно до бесконечности перебирать каждого персонажа и для каждого находить и вину, и ее оправдание.
А для начала вообще необходимо решить, в чем именно виноваты герои. В том, что счастливая жизнь их не сложилась? В том, что крепостники имеют ужасные нравы? Или в том, что они являются заложниками своей социальной среды?
Признаюсь, что читала роман с трудом. Довольно он сложен в прочтении, а местами даже манера изложения похожа на Гоголя. Но книга, после которой остается почва для размышлений, безусловно, стоящая.
«Всё человечество давно хронически больно,
И всю историю оно болеть обречено...»
Можно ли говорить вообще о нормальности среди людей? И что значит быть нормальным? А как измеряется нормальность? И кем? И в чём?
Я часто слышу слова от окружающих людей о ненормальности других, но никто не говорит о своём безумии, хотя его по жизни было у каждого немало. Меня всегда удивляли такие фразы: «Она слишком худая, это ненормально» или же «Он слишком мечтателен, разве это нормально?». Неужели нормальность измеряется в килограммах или в умственном развитии, а может она измеряется степенью безумия других людей. Очень много вопросов наподобие этих возникало у меня и до прочтения этой статьи, но после ознакомления с сим любопытным трудом Герцена они атаковали мою и без того загруженную голову с новой силой.
Александр Иванович Герцен в этой статье (введение к самой теории) кратко описывает историю возникновения теории. Суть её такова: все люди душевно больны, но каждый на свой лад; «официальные, патентованные сумасшедшие, в сущности, и не глупее и не повреждённее всех остальных, но только самобытнее, сосредоточеннее, независимее всех остальных…»
Автор пишет о том, что люди, которых в повседневной жизни с уверенностью называют нормальными, на самом деле безумны наравне с теми, кто лежит в психиатрических клиниках, а может быть даже и больше. И не стоит этому удивляться, потому что в большинстве случаев это действительно так (автор через наблюдения попытался это доказать). Все мы по-своему ненормальны, просто есть общепринятые безумства, которые общество не отвергает, а есть недопустимое поведение или так называемые отклонения от нормы. Как ни назови суть то одна: люди называют друг друга безумцами, не обращая внимание на то, что все мы немного того.
«У всех есть странности. Если у тебя нет странностей, ты - странный». (Безумный Шляпник)
Обычно безумными называют людей с неполным развитием, ведущих относительно отстранённый от общества образ жизни, обладающих чрезмерной добротой, никогда не скрывающих своих чувств. Таких людей нередко все презирают, высмеивают, хотя те достойны лишь сочувствия и чуть осторожного общения.
Доктор Крупов высказывает другое предложение. Он говорит, что все люди – безумцы: каждый – по-своему, но все без исключения. И правда, разве не являются безумными супруги, не любящие друг друга, доводящие друг друга до болезненного состояния, но фыркающие на предложение доктора временно отдохнуть друг от друга, пожив раздельно? Разве не является безумной женщина, жалующаяся на побои пьяного мужа, но продолжающая каждое воскресенье покупать ему вино? Разве не являются безумными матери, покупающие своим детям какие-нибудь вещи, а потом ругающие детей за то, что они случайно марают их? Разве не являются безумными люди, которые работают не покладая рук, но едва сводя концы с концами, и которые не пытаются найти другую работу? Разве не является безумным врач, доказывающий своему пациенту-сумасшедшему, уверенному, что он китайский император, что тот таковым не является?
Теория доктора Крупова интересна, он приводит доказательства не только из собственной жизни, но и из истории. И все эти предположения заставляют задуматься, переосмыслить своё отношение к окружающим. И правда, если кто-то из окружающих безумен, болен каким-то пороком, то и относиться к нему нужно должным образом. Тогда и найти общий язык будет легче, и жить станет проще.
@beshenaia, @readman, вот так вот, и магию, и разврат мне приписали))))
@liu, так ведь и итогов ждём только для того, чтобы убедиться, что наш факультет - лучший!
У одних - только магия, у других - только разврат. А у нас - всё и много!
@beshenaia ахаха... Я, например, выбрала, потому что эта книга оооочень давно лежит непрочитанная. А тут такой повод)