Время женщин

 #сапер
 #книжный_марафон
 #бумажный_марафон

В очередной раз не могу решить, понравилось мне или нет, а если понравилось, то насколько сильно. Попробую разобраться.

1. Язык. Любят русские авторы заниматься украшательством и оригинальничать тоже любят, экспериментируют с языком и словами, иногда даже кажется, что форма для них важнее содержания. У Чижовой язык не сложный, но к нему ещё и приноровиться надо. Минимум описаний, в основном диалоги, но понять, кто и когда говорит непросто, потому что процентов девяноста текста написано без употребления личных местоимений. Отличительная черта такая. Но это ерунда, к этому привыкаешь.

2. Сюжет. Прост как сама жизнь. Деревенская девчонка Тоня приезжает в Москву, знакомится с парнем, проводит с ним ночь, залетает, а он испаряется. Но это всё предыстория. Главное начинается тогда, когда Тоня с девочкой на руках вселяется в коммуналку. А там три старухи. Все три одинокие, при разных обстоятельствах потерявшие своих близких, и потянувшиеся к маленькой Сюзанне (специально мама имя дала волшебное, чтобы как в сказке). Девочку они, быть может полюбили, а вот наивной Тоне сели на шею и ножки свесили. Та работает в две смены на вредном производстве, готовит на всех, всех обстирывает и даже моет в тазу на кухне (ванная в квартире не предусмотрена, также как и горячая вода). Старухи с девочкой сидят да всякую ерунду Тоне в уши вливают, потому как боятся, что выйдет Тоня замуж и не будет у них ни внучки, ни денег, ни бесплатной рабсилы.

3. Персонажи. Все здесь какие-то безликие. Три старухи одинаковые, трудно различимые. Евдокия самая громогласная и жестокая, Ариадна читать любит, Гликерия ни рыба ни мясо. Я их путала. Все три не любят советскую власть, но говорить об этом всхлух боятся. Боятся всего — детского сада, врачей, школ, любых учреждений. Вечные разговоры о том, как хорошо жили при царе и как плохо сейчас, а ещё о смерти. Так много разговоров о смерти, что у девочки в голове мысли только о том свете. Сюзанна не разговаривает, а лечить её не хотят (боятся, что залечат). И Тоня, мать её, такая дура, что просто жалко её становится. Всем верит, всех слушает, а в голове — пустота. Вообще все люди здесь озлобленные, никому не доверяющие и готовые потопить другого, не разобравшись.

Не знаю, действительно ли так плохо жили люди в Питере в семидесятые годы, или Чижова сгущает краски, но если действительно всё было так беспросветно, то я искренне не понимаю, по какому советскому прошлому ностальгируют некоторые люди. Неужели по этому? По упахиванию в две смены до изнеможения, по нищенским пенсиям и зарплатам, по отсутствию горячей воды в доме и очередях за самым необходимым? Тут у Чижовой полный мрак. А я так не люблю, когда книга оставляет после себя тяжёлое мрачное чувство.

Понравились мне только воспоминания старух, короткие истории из жизни их близких, взгрустнулось немного, заставило задуматься о том, что было бы, если бы не революция и не войны. Но всё-таки я так и не поняла, о чём и зачем эта книга написана. Взглянуть на то, как выживали в нечеловеческих условиях три ворчливые старухи и угробившие жизнь молодой наивной девушки и своеобразно воспитавшие «внучку»? У меня осталось ощущение, что все друг другу враги и каждый вертится, как может. Гадкое ощущение.