Рецензии на книгу Весенний снег

Весьма неоднозначная книга для меня, как, наверное, и многие книги японских писателей. Я не могу сказать, что мне удалось углубиться в японскую культуру. Не могу сказать, что удалось пережить какой-то духовный инсайт, читая размышления о религии, самосознании и прочем. И даже описания природы Японии не сильно меня вдохновляли. Но основная линия повествования держала в напряжении и заставила пережить целый спектр эмоций. И пусть некоторые моменты, что брак разрешен каким-то там Верховным Советом (в книге называется по-другому, но не в этом суть) и его нельзя отменить; что принципиально важно, чтобы девушка вышла замуж не девственницей (здесь не ошибка!) вызывают недоумение, но ты понимаешь, что это Япония. Причем достаточно "старая" (автор родился аж в 1925 году, и его устои явно отдавали нафталином), но безумно интересная и колоритная. Я даже не скажу, что главная линия - любовь. Здесь скорее о дружбе, силе духа и невероятном самопожертвовании. Книга читается на одном дыхании. Финал лично у меня вызвал слезы и острое желание прочитать все книги тетралогии, тем более, что аннотация многообещающая.
#голод - Северная Америка (На альтернативной обложке изображена женщина)
#школа_сентябрь_2

«Будь ваша любовь возможна, она для тебя ничего бы не значила.»

Трагичная история любви. Но, она не стала бы трагичной, если бы не сильное воображение Киёаки, который в действиях Сатоко видел все время не то, который осознал любовь к девушке, только когда она стала по-настоящему недосягаема.

Красивое произведение. Картины природы так завораживающе описаны, что явственно предстают перед глазами. И описания эти отнюдь не скучны, они лишь добавляют красочности произведению.

Сюжет романа трудно назвать предсказуемым. Хотя какие-то моменты и угадывались, но это нисколько не омрачало чтение. Происходящее заинтересовывало и заставляло читать дальше. Хотя иногда и было сложно. Причина в том, что порой было трудно понять описания чувств, их причин. И мне не известно, дело ли тут в переводе или в первоисточнике.

#чума - Северная Америка (На альтернативной обложке изображены птицы)
#школа_сентябрь_2
#буклайв_работа - 1.1. Прочитать старый рецепт из странной книги без обложки
#буклайв_счастье13 - #буклайв_игра_на_гитаре (Учебник)

#школа_сентябрь_2

Это не первое знакомство с творчеством японских авторов, и я делаю для себя кое-какие выводы. Мне проще воспринимать культуру и традиции Японии в переложении западных писателей. Роман «Тысяча осеней Якоба де Зута», например, зашёл мне просто великолепно. Пусть это лубок, но он позволяет почувствовать незнакомую страну как раз из шкуры европейца и восхититься/заинтересоваться ее культурой и традициями.

Когда я читаю японских авторов, я понимаю, что они мыслят совершенно иными категориями. Увидеть Японию их глазами у меня не получается, потому что для этого нужно быть японцем и иметь соответствующий культурный и ментальный бэкграунд. Понять как следует их тексты - это все равно что пытаться уловить ультразвук человеческим ухом.

Во время чтения меня не покидало ощущение, что я упускаю практически все смыслы, которые вкладывал автор в свой текст. Даже описания природы, типично созерцательные, не вызывали в душе той гармонии и любования красотой, которые по идее должны были вызывать.

Характер и чувства главного героя вызывали скорее недоумение, чем понимание. Сын маркиза, Киёаки Мацугаэ, весь такой тонко чувствующий декадент, который на ровном месте создает себе сложности, с мазохистсткой радостью в них запутывается, и потом с пылом пытается из них выбираться. Все его проблемы - совершенно надуманные, проистекающие из-за какого-то болезненного самолюбования и гордыни.

Принять чистую любовь достойной девушки Сатоко, в которую и сам влюблён, - нет, зачем? Все не может быть так просто.
Надо сначала сочинить самому себе в голове западню, выдумав доказательства коварства Сатоко, очернить в мыслях ее достоинство и чистоту, наделив низкими помыслами.
Сам придумал - сам поверил. А дальше, конечно же, она должна ответить, заплатить за его душевные страдания, вызванные этими его домыслами, как же иначе. Как в анекдоте:
-Почему ты со мной не здороваешься?
-Потому что мне приснился сон, в котором ты у меня занял деньги и не отдал.
-Но это же сон!
-Да, но неприятный осадок все же остался.

Поведение Сатоко было в целом понятно, за исключением того, зачем ей понадобился такой *удак. Ну тут уж, что называется, любовь зла. Из сложной ситуации она вышла с честью, как человек, который полностью взял ответственность за свои поступки.

По-настоящему адекватным персонажем в этом романе для меня стал Сигэкуни Хонда. Это человек, противоположный по складу Киёаки. Он руководствуется рассудком и знанием. Его действия логичны, но и он поддался разрушающему очарованию своего друга Киёаки. Правда, в случае Хонды это напоминало скорее восхищение издали диковинным зверьком, пугающим, непостижимым и оттого притягательным.

В самом сюжете нет ничего оригинального, но весь смысл как раз в характерах персонажей, в их поведении, обусловленных менталитетом, культурой, традициями и условностями места и времени.

Оценку ставить не буду, потому что прочувствовать книгу у меня не получилось. Советовать ее могу любителям Японии и созерцательных описаний. Экшна здесь наплакал кот. Японский.

#морскойбой
#книжный_марафон

"Так вслушиваются (в исток
Вслушивается — устье).
Так внюхиваются в цветок:
Вглубь — до потери чувства!

Так в воздухе, который синь —
Жажда, которой дна нет.
Так дети, в синеве простынь,
Всматриваются в память.

Так вчувствовывается в кровь
Отрок — доселе лотос.
…Так влюбливаются в любовь:
Впадываются в пропасть."

В общем-то больше можно ничего не писать, в этом стихе Ахматовой вся суть и рассказать об этом лучше ее или автора этого шедеврального романа сложно. По нему диссертации нужно писать, а не рецензии, но игра есть игра и я все же попробую:)
Вначале романа мы знакомимся с этакой японской личинкой Онегина и Печорина (личинка в том плане, что у наших героев цинизм оправдан жизнью, а у 18-летнего Киёаки это все такое надуманное и поначалу вызывает только усмешку), наверное в каждой культуре есть подобные персонажи - "лишние" люди на изломе эпох, несущие несчастья себе и людям, которым не повезет им попасться на пути. Банальная в общем история, если ее рассказать простыми словами - заигравшийся подросток-мажор, доводит отношения с близкой девушкой Сатоко, которую знает с детства, до ситуации невозможности отношений, для того, чтобы было слаще нарушать запрет. Доводит ситуацию до трагедии, трагически умирает во цвете лет, как и положено, наконец, хотелось бы в это верить, осознав свое ничтожество и все благородство Сатоко, о которой он вначале думает в типичном таком духе - весь мир бардак, все бабы - "похотливые зверьки", она меня совращает, но я ей не дамся без боя, докажу, что я мужик и заставлю ее страдать. Что же, чуваку это удается:) Так стоит ли читать? Для меня однозначно стоило, не только из-за языка и культуры Японии (к которым я испытываю огромную нежность) - вот кто еще сможет так изящно и красиво изобразить сцену того, как молодой и неопытный парень из-за перевозбуждения кончил раньше времени? Здесь нет ни единой лишней строчки, нет мелочей, которые можно пропустить, все имеет свой тайный смысл и значение - от похорон собаки до ночных видений, природа, смена времен года, тончайшие изменения в цвете неба и травы, про оттенки чувств и погоню за утонченностью я вообще молчу. Не зная ничего о культуре Японии и о исторических реалиях того времени - между двух мировых войн, кардинальными изменениями в социальной жизни, соседствующими со средневековыми институтами власти и понятиями о морали, будет очень трудно понять героев романа и их поступки, это один из тех романов, что требуют от читателя многого, но многое и дают, помимо эстетического наслаждения здесь очень много исторических реалий того времени, "нетипичных" представителей его и очень много философии. Герой-наблюдатель Хонда сталкивает западную философскую мысль с буддийскими верованиями о переселение душ (как я поняла в продолжении как раз оно и произойдет), очень много было непонятно, потому что в буддизме я почти ноль, но очень интересно, хотя пришлось очень много гуглить. Ну и не могло мое сердце не радоваться на персонажку Сатоко, то как она вышла из патового положения, не уронив себя и своего достоинства, после того как ее опустили на самое дно, невольно вспоминала я нашу Татьяну Ларину, хотя у нее был совершенно другой путь, но их объединяет нравственная сила и превосходство, которого видимо и не мог простить ей Киёаки, не понимая что такую личность невозможно унизить и растоптать, как ни старайся.

"Смерть была такой торжественной, а похороны такими пышными, что самому захотелось умереть". Из народного фольклора

Теперь уже поздно разбираться - кто так чудесно изначально исказил русского Мисиму (Мисиму для русскочитающих). Японский менталитет или все же переводчик. Лично мне это было только на руку, акунинские переводы (первый переводчик Мисимы) нравились, потому в подробности вдаваться бы не стал, хотя и тянет заметить, что излишняя обстоятельность самому Мисиме не свойственна и вообще, на русском языке книги Мисимы производят то самое впечатление, если бы какой-то хитрый и порочный рассказчик с очень серьезным лицом стал бы описывать прелести Бедной Лизы. Все мы начинали именно с акунинского Мисимы - "Золотой храм", "Исповедь маски", новеллы и пьесы. Все равно - за складками японских глаз, ушей и выражений лиц нам не суждено разглядеть того, что хотим. Где мы и где Япония.

Тетралогия "Море изобилия" итоговая в творчестве Мисимы. Поставив последнюю точку, автор прилюдно вскрыл себе живот, увековечив таким образом себя для литературы. Смерть как литературный прием. Если бы занимался в авиамодельном кружке, то навсегда остался бы в памяти очкариков-конструкторов. Смерть - единственный материал с помощью которого делаются записи на страницах вечности. "Море изобилия" скорее всего последнее произведение Мисимы и в моей жизни. Но не потому, что по окончании чтения собираюсь последовать вслед за его автором, а по причине уверенности в том, что Мисиму больше переводить на русский не будут. Чтение "Весеннего снега"(первая часть тетралогии) подобно отчаянию узника, который решил доесть последний кусок копченой осетрины, а дальше будь что будет. Боюсь, что если сейчас его не сжевать, то, сдобренный акунинскими приправами, он может протухнуть.

Что весенний снег, что осенняя листва. Все это одни лишь эмоции. Хорошо же материально по этой листве бродить, пиная кленовые листья новыми ботинками. Легко наступить вслепую на пехотную мину, волчий капкан или собачью какашку. Христианская форма мировосприятия Мисимы явилась свету в "Весеннем снегу" во всей красе. Автор ведет себя более честно, чем многочисленные проповедники - открыто заявляет о жизни ради одних лишь эмоций, причем сама эта жизнь в его случае имеет сугубо созерцательную форму, даже застывшую. Механизм, конечно, ибо наследие Мисимы осталось с нами навсегда, может даже быть не особенно связан с экстравагантным способом ухода его из жизни. Руссо вообще признавал только духовное развитие без гримас цивилизации, хотя откровенно повлиял на прямые исторические изменения. Поэтому однобокость в данном случае относительна. Хотя, по Мисиме, смирение - это мазохизм, а искупление - харакири.

По широкой автостраде поиска страданий Мисима уехал гораздо дальше - он эти страдания создает сам. Мы часто бросаем любимых девушек, разбиваемся в новых авто на 200-км скорости, создаем себе кучу других проблем на ровном месте непонятно с какой целью. Кому-то просто скучно, а кто-то без трагедий не может жить. Казалось бы, страданий в этой жизни море изобилия (не об этом ли вся тетралогия) - глобальных и не очень, вот они, рядом ходят. Но, увы, нам их недостаточно. Нам нужно нечто свое, индивидуальное. "Я" затмевает все. Ну, так у Мисимы хотя бы без обмана обо все об этом, честно и неприкрыто.

Одним из героев "Весеннего снега" является парень по имени Хонда. Страниц через 300 этот самый Хонда идет вместе со своим папой в суд, а папа, естественно, тоже Хонда. И вот, перед нами появляется некий Сигэкуни. Начинаешь суетно искать - кто это такой, потом оказывается, что это имя того самого Хонды. У него имя есть! Убийственная логика Мисимы радует - было не нужно имя, так он им мозг читателей и не загромождал. У другого юноши рядом с левым соском мелкие родимые пятна. Поскольку нечто подобное встречалось ранее у других авторов, у Борхеса, например, то я снова всполошился и полез искать информацию о родинках. Ничего, конечно, кроме всякой глупости по поводу предполагаемой романтичности натуры не нашел. К этому могу добавить, что все это характеризует также того, кто занимается подобными поисками. Он дебил.

Существует японский фильм 2005 года - "Весенний снег". Собираюсь смотреть, хотя и страшно. Но само существование подобного фильма говорит о том, что первая часть - самостоятельное произведение? У меня не сложилось такого впечатления. Вероятно и Мисима, поставив точку в литературе, тем не менее - оставил вопрос по поводу своего дальнейшего местопребывания открытым. Если не приносить в жертву 5-летнего мальчика, где он мог бы подождать момента перед тем, как вселиться в меня, то я бы на это не пошел, ибо все больше убеждаюсь, что нам не по пути. А его книги - его книги прекрасны. Переведите еще Мисимы, ленивцы переводческие.

p.s. Основная идея "Весеннего снега" - прикоснуться к недосягаемому. В данном случае - поиметь королеву. Идея равенства, ведь все мы люди. Коммунизм по сути.