Виталий Бабенко

Русская литература даёт невиданные возможности для составителей разнообразных сборников и антологий. Количество писателей и различные грани их творчества обеспечивают бесчисленные варианты для комбинаций по тематике и авторскому перечню. Особенно, если составитель потрудится и решится заглянуть, так сказать, в лес чуть подальше, чем первые, самые высокие и гордые деревья. Составитель антологии «Странно и наоборот» Виталий Тимофеевич Бабенко это сделал, и тем самым дал читателю шансы познакомиться с красотами российской беллетристики первой половины XIX века, которые грех упускать.

Антология позволяет найти как неожиданные крупицы наследия подлинно выдающихся писателей, составляющего не только русское, но и лучшее из мирового достояния, так и менее прославленные имена, чьё дарование нынче незаслуженно обойдено вниманием публики и издателей. Подзаголовок книги определяет её содержимое, как «таинственную прозу». Составитель не очень хотел, чтобы звучало слово «мистика», потому что, с его точки зрения, оно обозначает совсем другое, нежели романтические, может быть, основанные на тайне и суевериях тексты, включённые в антологию.

Как бы то ни было, пугающие истории в ней на любой вкус. И в форме сказок, и в виде баек, и мрачных, угнетающих рассказов, и легенд о далёких временах и странах, и иронического гротеска с фантасмагорией. Они очень различаются по объёму и настроению, а размещены в оглавлении по возрасту писателя на момент создания произведения от молодости к зрелости. Какая нетривиальная компоновка!

Очень интересно рассматривать тексты великих. Например, коротенький «Гробовщик» Александра Сергеевича Пушкина написан восхитительно уверенной рукой. Несмотря на тему, гладенький как огурчик; внутренней иронией и подтруниванием напоминает «Метель». Михаил Юрьевич Лермонтов представлен недописанной повестью <Штосс> о попытке не очень успешной противостоять силам рока в пасмурной и тяжёлой атмосфере Санкт-Петербурга. Николай Васильевич Гоголь, оказывается, практиковал сожжение рукописей ещё в молодости, и уничтожил два своих романа, от одного из которых сохранилась глава «Кровавый бандурист», читая которую мороз по коже дерёт, настолько она страшная.

Для людей, по-настоящему интересующихся русской литературой, вряд ли антология станет источником каких-то новых имён. Все писатели в своё время были известны. Но для таких верхоглядов, как я, «Странно и наоборот» содержит много открытий, а также позволяет возобновить знакомство с авторами, которых я читал когда-то давно. Все произведения отличает великолепное профессиональное и артистическое мастерство.

Тем не менее, ещё одно отмечу отдельно. Это «Путевые записки зайца» малороссийского писателя из Полтавской губернии Евгения Павловича Гребёнки (автора слов романса «Очи чёрные»), жившего и работавшего в Санкт-Петербурге. В нём, во-первых, есть потрясающий дед, сочиняющий для своего внука приключенческую историю, а, во-вторых, путешествие зайца по лесам и полям блещет всем спектром иронии: классической, постиронией, метаиронией, антиронией и т.д. Доказательство, что многое, кажущееся завоеванием сегодняшнего дня, уже было. Я загорелся желанием познакомиться с библиографией Гребёнки, да вот только его книги чёрта с два (простите, тема антологии такая) найдёшь!