Страницы← предыдущаяследующая →
1. Лишь только бег внезапный по долине
Рассыпал сонм, велев ему бежать
К горе, куда сам разум звал их ныне,[83] —
4. Я к верному вождю примкнул опять.
Да и куда-б я без него помчался?[84]
Кто мог бы путь мне в гору указать?
7. Он за себя, казалось мне, терзался:[85]
О, совесть чистая! Как малый грех
Тебе велик и горек показался![86]
10. Когда ж поэт шагов умерил спех,[87]
Мешающий величию движений, —
Мой дух, сначала скованный во всех[88]
13. Мечтах своих, расширил круг стремлений,
И обратил я взоры к высотам,
Взносившим к небу грозные ступени.[89]
16. Свет красный солнца, в тыл сиявший нам,
Был раздроблен моим изображеньем,
Найдя во мне отпор своим лучам.[90]
19. И в бок взглянул я, мучим опасеньем.
Что я покинут, видя в стороне,
Что тень лишь я бросаю по каменьям.[91]
22. И спутник мой, весь обратясь ко мне;
Сказал: – Опять сомненья? Следуй смело!
Не веришь ли, что я с тобой везде?[92]
25. Уж вечер там, где плоть моя истлела,[93] —
Та плоть, за коей тень бросал я вслед;
Брундузий взял, Неаполь скрыл то тело.[94]
28. И если тени предо мною нет,
Тому должно, как сферам тем, дивиться.
Где из одной в другую льется свет.[95]
31. Способность стыть, гореть, от мук томиться,[96]
Телам подобным разум дал Того,
Кто скрыл от нас, как это все творится.
34. Безумен тот, кто мнит, что ум его
Постигнет вечности стези святые.
Где шествует в трех лицах Божество.
37. Доволен будь, род смертных, знаньем quia:[97]
Ведь если б мог ты зреть пути Творца,
То для чего-б Тебе родить, Мария?[98]
40. И не бесплодно б чаяли сердца,
Когда б сбывались упованья тщетны,
Которыми томятся без конца
43. Платон, и Аристотель, и несметный
Сонм мудрецов. – И, полн душевных смут,[99]
Поник челом и смолк он, безответный.
46. Мы подошли меж тем к горе. Но тут
Нашли утес такой крутой, упорный.
Что крепость ног пытать здесь – тщетный труд.[100]
49. Пустыннейший, труднейший путь нагорный
Между Турбией и Леричи был,
В сравненьи с этим, лестницей просторной.[101]
52. – Кто знает то, – мой вождь проговорил.
Сдержав шаги, – каким горы откосом
Всходить здесь легче без пособья крыл?[102]
55. И вот, пока, весь занят тем вопросом,
Он глаз своих не подымал с земли,
А я блуждал очами над утесом, —
58. Увидел влево я от нас вдали
Толпу теней, к нам подвигавших ноги,[103]
Но тихо так, что, кажется, не шли.
61. – Взор подыми, учитель, без тревоги;
Вон те, – сказал я, – нам дадут совет,
Уж если сам не знаешь ты дороги.
64. И, светлый взор подняв ко мне, поэт
Сказал: – Пойдем к ним; шаг их тих безмерно;
A ты, мой сын, питай надежды свет.[104]
67. Мы тысячу шагов прошли примерно,
A все еще их сонм от нас стоял
На перелет пращи из длани верной.
70. Когда ж они, к громадам твердых скал[105]
Прижавшись, стали неподвижно, тесно,
Как тот стоит, кто в изумленье впал:[106]
73. – Род избранный, погибший благочестно![107]
Сказал Виргилий: – умоляю вас
Тем миром, что вас ждет в стране небесной, —
76. Куда, скажите, склоном подалась
Гора, где можно лезть на те громады?
Ведь всем узнавшим дорог каждый час.[108]
79. Как по два, по три, агнцы из ограды
Идут за первым, прочие ж стоят,
Понуря робко головы и взгляды,
82. И где один, туда и все спешат,
Теснясь к нему, лишь станет он, и в кроткой
Покорности, не знают, что творят[109] —
85. Так, видел я, к нам подвигал не ходко
Счастливых стадо вождь в его челе,[110]
С лицом стыдливым, со скромною походкой.
88. И первый строй, заметив на земле,[111]
Что луч направо от меня разбился,
Так что я тень оставил на скале, —
91. Вспять отшатнувшись, вдруг остановился,
И сонм, за первым шедший по пятам,
Не зная сам – зачем, за ним столпился.
94. – Я без расспросов объявляю вам,
Что плоть на нем еще не знала смерти,
Вот почему он тень бросает там.
97. Не удивляйтесь этому; но верьте,
Что не без силы, свыше излитой,[112]
По тем стенам он мнит дойти до тверди.
100. Так мой учитель; их же честный строй:
– Вернитесь же: вон там гора поката,
И тылом рук нам подал знак немой.[113]
103. – Кто б ни был ты, в мир ищущий возврата,[114] —
Мне тут один из них проговорил:
Взгляни, не видел ли меня когда-то?
106. Я, обернувшись, взор в него вперил:
Был белокур, красив с лица и стана,[115]
Но бровь ему булат окровенил.
109. – Не знаю, кто ты, прямо, без обмана,
Сознался я. – Смотри ж! – он мне в ответ
И указал: в груди зияла рана.
112. И продолжал с улыбкой: – Я Манфред;
Я внук Констанцы, царский скиптр носившей![116]
Сходи ж, молю, когда придешь на свет,
115. К прекрасной дочери моей, родившей[117]
Сицилии и Арагоны честь,[118]
И ложь рассей, всю правду ей открывши.
118. Когда мне грудь пронзила вражья месть,[119] —
Я предался Тому в слезах страданий,
Кто всем прощает. Невозможно счесть
121. Моих грехов! Но размах мощных дланей[120]
У Благости безмерной так велик,
Что всех берет, кто слез несет Ей дани.
124. И если б понял смысл священных книг[121]
Козенцский пастырь, – тот, кого из злости
Климент на травлю вслед за мной подвиг,[122] —
127. То и поднесь мои почили б кости
У Беневенто, во главе моста,[123]
Под грудой камней на пустом погосте.
130. Теперь их моет дождь, во все места
Разносит ветр вдоль Верде, где истлеет[124]
Мой бедный прах без звона и креста.[125]
133. Но их проклятье силы не имеет
Пресечь нам путь к божественной любви,
Пока хоть луч надежды сердце греет.
136. Но, правда, всяк, кто кончил дни свои[126]
Под гневом церкви, если и смирится,
Пребыть обязан вне святой семьи,
139. Доколе тридцать раз не совершится[127]
Срок отлученья, если только он
Молитвами по нем не сократится.[128]
142. Так утоли ж, коль можешь, сердца стон:
Открой Констанце, возлюбившей Бога,
Где зрел меня, a также тот закон:
145. Живые там помочь нам могут много.
Страницы← предыдущаяследующая →
Расскажите нам о найденной ошибке, и мы сможем сделать наш сервис еще лучше.
Спасибо, что помогаете нам стать лучше! Ваше сообщение будет рассмотрено нашими специалистами в самое ближайшее время.