Книга Танатонавты онлайн - страница 23

64. Люсендер

Президент Люсендер потрепал Версенжеторикса по загривку. Он сиял.

– Итак, им удалось, Меркассье?

– Да. Я видел, собственными глазами видел, видеокассета показывала запуск и возвращение этого... танатонавта.

– Танатонавта?

– Они изобрели новое слово для обозначения своих подопытных. Оно означает по-гречески «путешественник смерти» или что-то в этом роде.

Президент прищурился и улыбнулся.

– Очень красиво и весьма поэтично. Мне нравится это слово. Есть технический оттенок, но лишняя серьезность делу не помеха.

Люсендер ликовал. Его восхитил бы любой термин: трупофилы, пилоты смерти, посетители Рая... Радости это бы не уменьшило.

Меркассье поспешил привлечь его внимание. В конце концов организатором эксперимента был он, и вполне законно, что министр гордится успехом. Придерживаясь линии поведения, начертанной его супругой, он рискнул:

– В общем, они схожи с пионерами, которые исследуют «Новую Австралию».

– Да, Меркассье. Вы наконец поняли мою мысль.

Министр пытался приписать себе заслугу в этом открытии, но именно он, президент с его грандиозным видением, войдет в учебники истории. Люсендер полагал, что добился бессмертия. Его статуи будут стоять в скверах, его именем будут названы улицы... Он пошел на риск. И заплатил свою цену: десятки умерших, похоже, целая сотня... Но он преуспел!

Меркассье прервал его мечты о славе:

– А что будем делать теперь, господин президент?

65. Учебник истории

С самых первых запусков танатонавтов результаты превзошли все ожидания. Первый доброволец, Феликс Кеброз, сумел уйти и вернуться. Пионеры были поражены тем, что так быстро добились успеха.

Учебник истории, 2-й класс начальной школы

66. Кельтская мифология

В кельтской мифологии потусторонний мир – таинственная область, где нет ни смерти, ни работы, ни зимы. Там живут боги, духи и вечно молодые люди. Галлы называли эту страну Аннвн. Там стоят котел воскрешения и котел изобилия. Котел воскрешения возвращает жизнь погибшим воинам, а котел изобилия снабжает их пищей, которая дарит вечную жизнь тем, кто ею питается.

Для галлов и ирландцев Аннвн, потусторонний мир, столь же реален, как и мир материальный. И некоторые магические обряды позволяют переходить из одного мира в другой.

Из диссертации Франсиса Разорбака «Эта незнакомка Смерть»

67. После празднества

– Мне хотелось бы быть Феликсом.

Обычно крайне сдержанная Амандина не скрывала приподнятого настроения. Я провожал ее после каждого сеанса. В тот вечер мы чуть-чуть перебрали. В танатодроме из-за отсутствия денег мы смогли отметить наш тайный триумф только шипучкой. Пластмассовые стаканчики взлетели к потолку.

– Какой фантастический миг мы пережили! Как мне хотелось бы быть первым человеком, первым танатонавтом, ступившим на этот недоступный континент и вернувшимся оттуда! Да, мне хотелось бы быть Феликсом!

Я попытался вернуть ее на землю.

– Все не так просто. У него была причина вернуться. Вы сами слышали, как он говорил, что его тянул к себе свет. Он колебался, не знал, что делать. И повернул назад только потому, что запрограммировал себя на снижение тюремного срока на бренной земле.

Я нажал на газ. Мрачные пригороды, тонувшие в полумраке, неслись мимо окон машины. Я искоса глянул на Амандину, которая тщательно пудрила носик, несмотря на выбоины на дороге.

Я уже хорошо знал ее. Рауль много рассказывал о ней. Эта красивая женщина была очень добросовестной медсестрой, которая не могла смириться с тем, что умирают ее подопечные. Еще в школе ее расстраивали плохие отметки. А в больнице каждая смерть пациента была для нее равнозначна нулю с минусом. Когда ее больной умирал на операционном столе, она ощущала себя ответственной за его кончину.

Коллеги убеждали ее, что она ни в чем не виновата, но она не верила. Она считала, что каждый летальный исход свидетельствовал о ее некомпетентности.

Амандине казалось, что люди умирают из-за недостатка любви. Она верила, что в заключительной стадии рака с множеством метастаз пациент сам выбирал смерть. А делал выбор потому, что окружение было неспособно доказать, насколько ценна жизнь. Она старалась полюбить каждого из своих пациентов, но те по-прежнему умирали, а она упрекала себя, что не проявила к ним достаточно любви.

Казалось, лучшим выходом для Амандины Баллюс была бы смена профессии. Но неудачи заставляли ее, как и Рауля, начинать все сначала в попытке достичь идеала или уничтожить саму себя. Когда она случайно прочла коротенькое объявление о проекте, связанном с сопровождением умирающих, где требовалась медсестра, она тут же ответила. И едва Рауль Разорбак заговорил с ней о проекте «Рай», как она решила посвятить тело и душу замыслу возвращать мертвых в мир живых.

Как ни удивительно, но огромное количество жертв на начальной стадии ее вовсе не смутило. У Амандины была странная логика: она была готова согласиться на смерть нескольких человек в надежде спасти больше людей в неопределенно далеком будущем.

– Мне хотелось бы быть Феликсом! – повторяла она. – Он храбр и даже красив.

Я скривился. Не стоило преувеличивать. Этот питекантроп, быть может, и храбр – но красив?

– Он там, наверное, столкнулся с ужасными испытаниями.

Как она сияла, когда говорила о Феликсе.

– Что будем делать теперь? – спросил я, пытаясь сменить тему разговора.

– Увеличим количество пусков. Рауль уже доложил об успехе министру Меркассье. Президент собирается лично поздравить нас. Он уже поручил директору пенитенциарного заведения отобрать сотню новых кандидатов в танатонавты.

Она радовалась, словно речь шла об организации увеселительных вечеров.

– Мы победили, – пробормотала она, едва сдерживая ликование.