Рецензия на книгу Чума от kris_kim

Я не могу сказать точно, какое впечатление книга оставила о себе. То есть, это не четкое «хорошо» или «плохо», а есть то, что не поддается описанию, как таковому.
Бернар Риэ стал для меня родственной душой, и даже не было удивительно то, что история написана таким человеком, как он. Человек, который превыше всего вознес объективность, человек, который запретил себе многое, чтобы иметь возможность работать на износ, спасать, фиксировать. И то, что он пережил, как не странно, не смогло его сломать. Хотя, я думаю, что он был близок к этому и не раз задумывался о том, почему все это случилось с ним и на его глазах.
О том, какое чувство вызывает у меня Риэ, можно говорить долго. В текстах чувствуется тоска и некая безысходная нота, которая тянется на протяжении всего. Когда хочется сдаться, поддаться усталости, но не получается. Потому что долг превыше всего, потому что вокруг все в таком же состоянии отрешенности и горя живут на протяжении долгих месяцев. Его жаль больше всего, потому что все смерти и вся человеческая боль проходила через руки, на глазах и оставляла зарубки глубоко в сердце. «Чума» сроднила меня с героем, и увлекла в мир рассуждений и завуалированной печали, когда все чувства отводятся на задний план. Нельзя сдаваться, потому что другого такого человека нет. Никто не станет выполнять подобную работу с присущей сверхотдачей, когда уже ни на что нет надежды, а делать что-то необходимо.
Волею судьбы, оказавшись в самом центре событий, он пережил многое, и даже глобальное завершение общей проблемы принесло не столь радость, сколько задушенные слезы боли чередой ударов. Сначала потеря друга, затем известие о смерти жены. Когда я начинала книгу, то запомнила момент прощания доктора и жены. Будто бы уже в тот миг Риэ знал, что больше никогда не удивит ее, и, что самое страшное, винит себя в том, что жизнь с ней была не такой теплой и душевной, какой быть могла. Привкус сожаления, когда ничего нельзя вернуть. Это больно, особенно на фоне всеобщего ликования, смотреть на то, как доктор, спасавший множество, остался одиноким человеком, все также продолжающим приносить пользу, но глубоко сожалеющим о том, что не почувствовал за столько лет своей жизни человеческой нежности и трепетного всепоглощающего чувства любви. Когда не смог начать заново и исправить ошибки, которые могли бы принести радость.
Это осознание не дает мне покоя. Та боль и страдание, оставшиеся в глубине души Риэ, ничем не заглушимы, однако человек находит в себе силы жить и даже испытывать некоторую восхищенность, смотря на празднование людей. На фоне всеобщего ликования он все равно один, как будто единственный человек, познавший горькую правду и умеющий с ней жить.