Западня

«Ей хотелось бы, меняя мужчин, менять и кожу»

«Западня» - первое произведение Эмиля Золя, с которым было решено ознакомиться. И эта книга действительно впечатляет. Впечатляет своей правдоподобностью, искренностью и актуальностью спустя 150 лет. Меняются декорации, а люди, их пороки, желания, проблемы - всё те же.

История вертится вокруг девушки Жервезы, которая вместе со своим любовником Лантье и двумя детьми переезжает в Париж. Мужчина быстро находит себе барышню перспективнее и оставляет Жервезу одну. Долго ей горевать не пришлось, и свадьба с новым ухажером не заставила себя ждать. А дальше...

Дальше долгая история о падении. Об алкоголизме, беспорядочных половых связях, людской жестокости и, как следствие - нищеты. Золя очень дотошно описывает каждую мелочь, чего только стоит процесс бракосочетания или пирушка, которую Жервеза затеяла, чтобы доказать свою состоятельность и щедрость перед роднёй, пустив ей пыль в глаза. На это автору понадобилось 200 страниц, но только дочитав до конца, понимаешь, насколько это было необходимо.

Потому что эта история о том, как легко опуститься, потерять всё и прийти к логическому завершению. Это не кажется неожиданностью. Нельзя сказать, «жаль, не повезло». Нет. К этому всё шло, и каждый шаг главной героини, каждый её поступок, чёрт возьми, да каждая её мысль вела к тому, что это обязательно должно плохо кончиться. Иначе бы не было «хэппи-энда». А он тут есть.

Персонажи книги - восхитительны. Им веришь. Это очень откровенный роман, и все эти пороки, включая зависть, эгоизм, вредные привычки, всем нам хорошо знакомы. Из общей массы выбивается, разве что, Лантье, в которого веришь с трудом, да какое-то фантастическое попустительство измен, на которое мужья закрывают глаза. Может, в то время это считалось нормальным, сложно сказать.

«Падению» Жервезы не сочувствуешь нисколечко. Не уверен, что это минус, вероятно, такой задачи не стояло. Ключевая причина этого вынесена мною в заголовок. Это настоящее желание Жервезы, о котором мы узнаем в середине романа. До этого же она врёт себе, рассказывая, что просто хочет тихой и спокойной семейной жизни и «умереть на своей кровати». Но это ложь.

Если бы нужно было описать книгу одной цитатой, то я бы выделил эту:

«Нана посмотрела на отца, валявшегося в собственной блевотине, потом перевела глаза на мать и, прильнув к стеклу, стояла и глядела, пока юбка матери не исчезла в двери чужого мужчины напротив»

Эта история о безысходности, и если Жервезу и её любовников не жаль абсолютно, то в этом нищем уголке Парижа есть и другие истории и персонажи, которым проникаешься и они вызывают сострадание. Как пример - восьмилетняя девочка Лали. Её алкоголик отец забил до смерти мать, и ребенок был вынужден взять на себя её обязанности по дому и уходу за двумя маленькими детьми. Отец приходил с работы, бил её розгами, привязывал к кровати, пока и она мужественно не скончалась. Вот это, безусловно, вызывает ком в горле.

А главной героине - поделом.

Вообще, очень большое внимание уделяется отношениям между персонажами. То, как меняются люди, сколько в них зависти, злобы, высокомерия и лицемерия. И это делает картину целостной. Пожалуй, единственное, что раздражает - это беспросветная глупость большинства героев. Но это ведь история о нищих. О прачке, кровельщике, кузнице и другого рабочего люда. Так что... моё окончательное - верю!

«Западня» Эмиля Золя - это мрачная, правдивая, пропитанная безысходностью, алкоголизмом, жестокостью и похотью картина. Это натурализм во всей его красе. Книга действительно оставляет тяжёлый груз на душе, заставляет брезговать происходящим на страницах и всё же с упоением ты продолжаешь следить за сюжетом, ожидая логичной развязки. И самое главное - автор не подвёл, она тут есть.

Позвольте, пошлое сравнение? Мне кажется, прочтение «Западни» - это что-то вроде просмотра «Пусть говорят». Вот только в отличие от пустого копания в грязном белье, Эмиль Золя заставляет задуматься, сделать выводы и показывает картину целиком. А впечатления, наверное, всё те же...

P.s. Последний момент. Написано прекрасно, читается легко, обязательно ознакомлюсь и с другими книгами серии "Ругон-Маккары". Вот только обращайте внимание на перевод. Вам нужен А. И. Ромм.

#загадочная_пирамида
Книга - жизнь. Неприглядная, не для демонстрации, но абсолютно настоящая. Книга, в которой боль, страдания, предательство стремительно растекаются по узким парижским улицам, увлекая в свой поток все больше и больше людей. И к сожалению, тем, кто попал в этот поток, уже не суждено вернуться обратно в свой мир. Главная героиня - Жервиза. ЖЕнщина, имеющая любовника по имени Лантье и двух сыновей. Отношения их не брак, не любовь, не семья. В них нет ни капли любви или заботы с его стороны, только постоянные унижения, сопровождающиеся ненавистью и глубочайшей нищетой. Но в один момент, жизнь Жервизы может круто измениться. Она встречает кровельщика Купо, который любит девушку и готов все, что имеет положить к ее ногам. Но здесь, почему-то мне невольно вспоминается фраза, которую я не очень люблю "рожденный - ползать летать не может". Мне всеми фибрами души хотелось, чтобы у Жервизы все сложилось, чтобы она была счастлива. Но ее поведение меня просто убило. Мне хотелось понять, что в голове у этой девушки, почему ее моральное и физическое падение оказывается настолько неизбежным. Виновно ли в этом общество, или человек сам кузнец своего счастья? Ведь бедность, как известно, не порок, а вот пьянство, чревоугодие, прелюбодеяние, полная пассивность и апатия по отношению к себе - явные пороки. Наблюдать за погружением на дно Жервизы и ее семьи было грустно, интересно и мерзко одновременно. Но мне точно не было жалко ни одного из героев этой книги.
В целом, книга интересная, читается легко. Плюс у нее есть замечательная особенность, которая может привлечь читателя, а именно - эта книга одна из целой череды (если верить отзывам весьма интересных) творений автора, раскрывающих социальные аспекты жизни простых людей в Западной Европе 19 века. У меня первой в списке будет книга, где можно узнать о том, как сложилась судьба у дочери Жервизы и Купо Нана

_______________

«Я обнажил язвы, разъедающие высшие классы, и, уж конечно, не стану скрывать язвы на теле народа» (Золя).

И снова Париж. Не блестящий позолотой новый Вавилон дельцов и великосветских шлюх, не занятый пищеварением мир мещан и лавочников и даже не город политических авантюристов; теперь в центре внимания рабочий квартал, в основе сюжета - влияние среды на жизнь городских низов.

И снова подготовка заняла изрядное время, ведь Золя необходимо было изучить не только архитектуру грошовых лавок и убогих домов, но и заглянуть в кабак, дабы внимательно осмотреть опустившихся и опускающихся любителей абсента, коньяка и прочих напитков, кроме того, наш прекрасный натуралист рискнул сунуть нос в прачечную, «заполненную расхристанными потными женщинами, грубо окликающими одна другую и колотящими бельё в облаках пара» (Труайя) - ведь как иначе узнать, сколько стоит жавелевая вода и как выглядят оцинкованные баки и валики для отжима?..

Как отмечают критики, автор не только использует простонародную лексику, почерпнутую из «Словаря жаргона» Альфреда Дельво, но и само повествование ведёт на «терпком и образном языке», который, увы, мне оценить не довелось - его оценят лишь владеющие французским языком граждане, ибо перевод данных особенностей не отражает. Само название ‘assommoir’, как утверждает словарь, является уст. и разг. словом для обозначения кабака; другие значения - «западня», «ловушка», «дубинка, налитая свинцом».

«Жертвы алкоголя»
____________________

Жервеза, дочь Антуана Маккара, сбежавшая с любовником Лантье в Париж («Карьера Ругонов»), ныне работает прачкой. Её гулящий любовник забирает последнее и оставляет её. Вскоре кровельщик Купо предлагает героине вступить в брак.

Условно роман можно разделить на две части: в первой изображены попытки трудолюбивой героини осуществить несложную мечту («…жить в своей собственной конурке, растить детей, умереть на своей кровати…»), вторая живописует её падение. Примечательно, что связующим звеном, водоразделом между «тогда и теперь», служит буквальное падение с крыши её супруга Купо - здесь находит отражение встречавшийся ранее («Добыча») мотив Судьбы. При всей разности положения Рене и Жервезы они обе находятся во власти среды, осознают, что и люди порой не то, чем кажутся, и обстоятельства - непреодолимы. Так, Жервеза «чувствует себя как монета, подброшенная в воздух: орёл или решка выйдет - это дело случая».

Постепенно накапливающееся под действием среды безразличие ко всему, ускоренное дешёвым алкоголем кабака с говорящим названием «Западня», приводит героев к пробиванию всевозможных социальных доньев и днищ: пьянство, проституция, нищета, побои и сумасшествие…

«Если в «Отверженных» борьба между Добром и Злом была ещё окрашена в романтические тона, то в «Западне» сквозь зловоние городского дна уже не пробивается и самая слабая струйка чистого воздуха. У Золя перед старым мастером было то преимущество, что он не пользовался розовыми очками, глядя на мир. Он изображал ад, и изображал его так, что всякому хотелось на этот ад взглянуть» (Труайя).

Но не только среда довлеет над героиней: не забывает автор и о другой важнейшей компоненте человеческой личности (см. Предисловие) - о наследственности, которая, как и для большинства других Ругонов и Маккаров, приобретает силу фатальной доминанты всей жизни. Недаром в «Родословном древе» Жервеза имеет примечание - «Линия отца. Зачата в пьяном виде».

Своеобразным антиподом сломавшемуся Купо выступает Гуже (словно по формуле «Купо минус алкоголь») - его образом автор открывает доселе не встречавшуюся у него тему возвеличивающего труда, труда как творчества:

«Взглянув без предубеждения на каждодневный обычный труд как на предмет искусства, писатель открыл в нём источник глубокого эстетического интереса, увидел подлинную красоту и высокую поэзию» (Кучборская).

Примечательными и, как минимум, достойными упоминания являются ставшие знаменитыми сцены: драка Жервезы и любовницы Лантье в прачечной (не зря, видимо, Золя туда заходил), свадьба с Купо (на последние деньги, с последующим спонтанным блужданием по городу и посещением Лувра), день рождения героини с огромным жареным гусем и прочими яствами (раблезианское чревоугодие отсылает к роману номер 3) - всё это сближает летопись Золя с изобразительным искусством, с картинами Курбе, Йорданса, Брейгеля.

Также важно упомянуть, что «Западня» является своеобразным прологом к роману «Нана» - дочь Жервезы всеми силами будет стремиться порвать с нищим прошлым и окажется… впрочем, всему своё время.

К недостаткам романа можно отнести всегдашнюю ходульность некоторых персонажей, а также относительную бедность сюжета, впрочем, осознаваемую самим автором - она проистекает исключительно из замысла создать чёткое и ясное изображение «без осложнений, с небольшим количеством сцен самых обыденных, абсолютно никакой романтичности и вычурности».

«Смотрите, вот как люди живут и вот как они умирают» (Золя).

Именно этому роману суждено было сделать Эмиля Золя популярным писателем во Франции и преодолеть «заговор молчания» критики; в России, что любопытно, и критика и читающая публика приметили зачинателя натурализма куда раньше - уже после «Добычи» цикл был признан «одним из значительнейших явлений европейской литературы», а его автор - «почти гением».

«Западню» называли «порнографией» и «собранием мерзостей», изображаемое автором - не жизнью, а «патологией», а самого Золя именовали «врагом простого народа», ведь он, стервец, «не избавляет нас даже от [вида] блюющего пьяницы…».

Сам автор позиционировал роман как призыв «потребовать воздуха, света и образования для низших классов»:

«Западню» можно резюмировать следующими словами: «Закройте кабаки - откройте школы».

__________

«Западня» - социальная драма о «постепенном отмирании всех хороших начал» под влиянием алкоголя и среды, а также - в очередной раз, но на новом материале - о фатальной силе законов наследственности.

Предисловие к роману написал сам автор, и это один из немногих видов предисловий, которые не раздражают и даже радуют. Золя от собственного имени кратко объяснил что и как он хотел сказать этим романом, а заодно таким образом защитить его от некоторых посыпавшихся нападок на грубоватый язык и беспросветность. «Западня», несомненно, самая нравственная из моих книг», - утверждает писатель, и нет смысла с этим спорить.

Это очень классический образец истории распада семьи, вырождения и разрушения, только в отличии от «Будденброков» Томаса Манна или «Господ Головлевых» Салтыкова-Щедрина, это разложение не аристократии, не дворянства, а упадок представителей рабочего класса, людей из народа. И несмотря на моё предпочтение именно этих двух романов в рамках тематики, работа Золя занимает в ряду вполне достойное место. Да и есть у меня подозрение, что эффект от прочитанного занизило недавно прочитанное «Дамское счастье», стиль «Западни» хоть и приобретает другие краски, но всё равно узнаваемы авторские приёмы, обороты, композиция.

Переклички начались с самого начала, когда появляются героини с двумя мальчиками, только в случае с Денизой из «Счастья» - это братья, а в случае с Жервезой из «Западни» - собственные дети, незаконнорождённые. В какой-то мере Жервеза воспринимается как отражение Денизы в кривом зеркале, где добродетели исчезают и преломляются во всевозможные пороки; трудности делают характер не сильнее, а уязвимее; вместо того, чтобы расцвести, красота увядает и опошляется, любовь становится безнадёжной и призрачной, вместо устойчивого успеха и благополучия – краткий взлёт и болезненное падение. Такое мрачное зазеркалье, правда, является частью реальности, а не воображаемым миром, и ещё раз напоминает о грустной парижской достопримечательности – клошарах. И хотя Золя многократно подчёркивает в повествовании, что его герои сами виноваты в своей судьбе, он при этом не хочет показать их людьми крайне плохими и отвратительными, но всего лишь несчастными, пострадавшими не только вследствие своих поступков, но и по причинам экономическим, социальным, из-за общей атмосферы в обществе, где далеко не каждому улыбнётся удача и не все добрые порывы прорвутся сквозь дебри суровой жизни.

Жервеза попадает в петлю упадка, совершенно не представляя как из неё выбраться, принимая ряд вполне продуманных решений, все из которых печально заканчиваются. В западню она угодила, будучи совсем юной, родив детей не от законного мужа, а от бесцеремонного, эгоистичного пройдохи-сожителя. Нахождение же законного, пусть и не любимого, мужа на какой-то момент могло бы дать надежду на спокойную жизнь с умеренным достатком, а воплощённая в реальность идея открытия собственной прачечной могла бы ещё выше продвинуть героиню в общественном положении. Но все эти «бы» разрушаются о коварные капканы. Жервезе не хватило ни удачи, ни крепкой воли, ни добродетельности. И это горько, потому что запросы её были вполне достижимы: жить без побоев среди честных людей, работать от души, иметь кусок хлеба да чистую комнатушку, воспитать из детей достойных людей и умереть на своей кровати. Но череда неудач ломает героев, и Жервезу на пару с мужем засасывает в воронку пороков.

В описании пороков и безнравственных сценок Золя показал себя ярким портретистом. Это и чудесно расписанная женская драка, и балаганный характер свадьбы с походом в Лувр, грубые споры и просто хамоватые диалоги между представителями третьего сословия, подчёркнутая невежественность народа. По поводу последнего особенно обрадовало обсуждение абортов и возмущение существованием такой процедуры, а в качестве средства контрацепции и даже прекращения беременности одна из женщин посоветовала прекраснейший метод: «каждый вечер выпивать по стакану святой воды и, выпив, трижды перекрестить живот большим пальцем». Но чем дальше, тем красочней. Это и чревоугодие, и зависть, и лень, блуд и похоть, но самого апофеозного изображение удостаивается пьянство с результатом в виде металкогольного психоза, в простонародии – «белочка». На фоне такого разложения, уродливого увядания всего доброго особенно скорбно и трагично выглядят взаимные вспыхнувшие чувства Жервезы и кузнеца, тоже приобретающие физическое воплощение, но не через плотские утехи, а через труд, когда влечение душ и тел становится вдохновением для работы, и в ударах молота о наковальню выражается чистота этой любви: «О нежных чувствах Гуже говорило раздавленное, расплющенное, как красный воск, железо».

В этом же романе закладывается будущий порочный образ Нана, дочери спившихся родителей: Жервезы и её мужа. Уже в «Западне» она растёт совершенно испорченным ребёнком, предающимся извращённым и жестоким забавам, а читатель готовится к очередной беспросветности и безнадежности, к ещё одному нравственному роману и событиям на французских улочках.

#Добро1_2курс (2-й антидоп)
#добро_побеждает_зло
#вокругсветазалето (Европа: Париж, Франция)

Я познакомилась с творчеством Золя еще в юности благодаря “Дамскому счастью”. После этого долгое время я у него больше ничего не читала. В прошлом читала первую часть саги про Гугон-Маккаров, а тут вот раз, и попалась сразу 13-я.

И теперь мне удивительно, как это у Золя в “Дамском счастье” получился вдруг хэппи-энд. Нет, вроде я слышала, что потом он и героям этой книги в дальнейшем обеспечит 33 несчастья. Но все-таки...

“Западня” абсолютно ужасна, беспросветна и тленна в плане вдумывания и вглядывания в жизни героев книги, а попутно и в жизни всех представителей французской бедноты середины 19 века. Жалкий заработок, да и тот постоянно пропивается, все попытки выбраться из болота кончаются прахом, грязь, разруха, неразборчивость в связях. Здесь есть все это и больше. Картины, благодаря языку и образности автора, встают как живые, и от этого еще ощутимее пробирает. Ну никакого оптимизма(
А уж дочери ГГ, если это и есть та Нана, чье имя дало название одному из романов серии, я уже предполагаю, тоже особо не повезет.