Даниил Лукич Мордовцев рецензии на книги
Не трудно догадаться, о чëм рассказывает исторический роман "Великий раскол". Ко времени написания произведения события, связанные с одним из самых трагических потрясений в судьбе России, уже прилично отошли в прошлое, что позволило писателю рассматривать их с позиции исследователя, то есть более-менее беспристрастно.
Даниил Лукич в авторском тексте своё отношение определил: обе стороны не ведали, что творили. Но в самом решении сюжета, в характерах действующих лиц, в эпитетах и описаниях всë же, как мне кажется, видна симпатия к тем, кто держался своих убеждений до конца. Недаром, в одном из эпизодов представляя всю Россию сценою, он выводит на неë раскольников справа, а никонианцев слева. А мы знаем, в кого плюем через левое плечо, и где заходит солнце.
Для меня непонятно одно: я считал, что никонианство было принесено на Русь, выражаясь сегодняшними формулировками, "нашими зарубежными партнëрами", чтобы подчинить страну латинской вере - католицизму. Чего милосердием божьим не случилось. Однако из текста романа я вижу, что и Никон был врагом католицизма. Пожалуй, мне стоит почитать научные работы по теме.
Роман, подобно древнему миру, стоит на трëх китах - протопопе Аввакуме, бывшем патриархе Никоне и мученице боярыне Морозовой. Никон показан в пору заката своего могущества, уже после того, как перестал быть вторым царëм наравне с Алексеем Михайловичем «Тишайшим». Читатель видит, как погубил Никона самый недобрый порок для церковника, да и вообще для любого верующего человека - гордыня. В гордыне он отказался от чина патриарха, в гордыне он не смог жить без поклонения и власти. Она превратила его в мелкого, скаредного старика, который строчил царю бесконечные жалобы на качество "корма".
Его антипод - протопоп Аввакум начисто лишëн гордыни. Всю свою жизнь проведший в муках и лишениях, он лишь укрепляется в своей вере. В романе он предстаëт по-настоящему несгибаемым аскетом, к тому же наделëнным исключительным полемическим даром. Он настолько твëрд в своих убеждениях, что Мордовцев называет его фанатиком. Он увлекает за собой многие тысячи людей, но увлекает их на пытки и смерть.
Ну и, наконец, Федосья Морозова Прокофьева дочь. Мордовцев в еë лице находит пример того, что Россию в конечном итоге определяли женщины. Душа и сердце у нашей Родины женские. Как бы ни были на том или ином историческом промежутке бесправны женщины, обречëнные, как в те годы, на безвылазное теремное житьë, в критические моменты истории у них проявлялась несокрушимая воля, бесстрашие и самоотречение. Правда, Мордовцев сделал боярыню Морозову молодой красавицей, чтобы жальче было. А если посмотреть, к примеру, на известное полотно Василия Сурикова или просто сопоставить даты, она таковою не была. Но это не меняет сути и не умаляет духовного подвига.
Прошли века. Но рана осталась. Победителей нет. Можно сказать, никонианство одержало верх, почти все крестятся щепотью, устоялись и другие изменения. И всё же старообрядчество живо. А вы только представьте силу убеждений, которые в течение столетий не растворились и не ослабели в такой информационно агрессивной среде, как наш сегодняшний мир!
Имеются в романе и ещё интересные моменты. Например, главы, посвящëнные патриаршим судам над Никоном и Аввакумом, есть предтечи судебных детективов. Прения сторон читаются весьма занятно. Как по мне, так веселее, чем сегодняшние образчики.
И ещё. Будучи украинцем, Даниил Лукич противопоставляет мрачную, занятую проблемами мироздания Москву и яркую, поющую приднепровскую Украину. Там, конечно, тоже трупы подводами возили, но уж точно не потому, что люди убивали друг друга из-за способа сложения пальцев при крëстном знамении.
Итого: романтический исторический роман, который должен понравиться большинству любителей жанра.
Большая повесть «За чьи грехи?» рассказывает о восстании Степана Разина. Причём определение «восстание» — это, как я сейчас представляю, настоящее преуменьшение. На самом деле, видимо, это была натуральная гражданская война со всеми её спутниками: душераздирающей жестокостью, потерей нравственных сдержек и реками крови.
В части сюжета можно обратить внимание на многоплановость повествования. Есть три плана, правда, неравнозначных и сменяющих друг друга немного неравномерно. Первый — это иллюстрации из жизни царя Алексея Михайловича «Тишайшего». Прозвище никоим образом не говорит о кротости, его этимология другая. Царь в повести развлекается сталкиванием своих стольников в воду, проводит время со своей дочкой, да теряется от дурных новостей «бунташного века», особенно в связи с успехами Стеньки Разина. Эта часть произведения в общем вяловата.
Второй план — жизнь Воина (это имя) Ордина-Нащокина Афанасьева сына. Его отец — выдающаяся фигура в истории России. Я прочёл о нём очень интересную и поучительную книгу из серии ЖЗЛ - Ордин-Нащокин. Опередивший время. Сынок же помог батюшке хватить лиха и позора, когда с царскими деньгами дал дёру в Европу. Однако тоска по Родине и любовь к женщине заставили его решиться на возвращение. Предательство было, не в пример многим другим, государем прощено. И даже искуплено дальнейшей службою, в рамках которой он лично хватил Разина саблей по голове. За Воином Афанасьичем в повести закреплена любовно-романтическая линия. Но тоже какая-то вялая.
И третий план, самый значительный — это, так сказать, трудовые будни Разина и его «толпища», преимущественно заключавшиеся в зверствах и гульбе. Хотя и автор, и историки, и я сам вслед за ними, признают в действиях Разина воплощение в жизнь народной мечты о справедливости и защите от угнетения, всё таки события, описанные в повести, говорят о том, что для государства эта война с самими собой была чудовищным ударом. Образ Разина представлен автором таковым, что непонятно, почему именно за ним пошли десятки тысяч людей. У Мордовцева он просто зверь. Таких зверей среди казачьих атаманов были десятки. Так почему именно он?
Должен признаться, мне не очень понравилось построение повести. Разбитое на маленькие главки — 37 на 185 страниц! — оно оставляет ощущение рваного ритма. И чередование упомянутых выше планов тоже не последовательное, а, как мне показалось, произвольное.
Нельзя обойти вниманием гигантскую работу, которую автор проделал с источниками. Поэтому к фоновой исторической достоверности, я думаю, никаких претензий быть не может. Такая дотошность автора и редакторов приводит к тому, что книгу приходится читать с мизинцем в роли закладки в конце книги, где приведены комментарии. Буквально на каждой странице упоминаются события и персоналии, о которых надо справляться именно там.
Любителям исторической литературы «За чьи грехи?» должна понравиться, но, на мой взгляд, повесть имеет недостатки.
