Борис Пастернак

Оставляю ряд замечаний по поводу книги:

- сестра Пастернака Жозефина. Домашние обращаются к ней - Жоня - смешно.



- образец переписки и общения людей высокой образованности, культурности, начитанности.


- как отец пастернака пересылает сыну фотки Рильке - забавно. На, посмотри, но фотку верни, хотя не возвращай, потому что он мне новую прислал :) Такие были времена - интересно!

- мне было очень сложно читать письма. Кажется, стихи иногда читать проще, чем это. Особенно у Пастернака, такая там сложная вязь. Но они с Цветаевой понимали друг друга и тянулись друг к другу. Есть в переписке очень трогательные, даже пронзительные, щемящие моменты, которые я как раз хорошо понимаю и для меня было открытием, что подобное уже было с кем-то, это про палитру переживаний и мыслей. Когда я находила подобное, я ликовала - хоть что-то я вынесу из книги! А если серьезно, то письма эти полезно изучать, чтобы как раз-таки стихи и дешифровать: много здесь и про рождение образа, и про способ создания его, много о поэтической работе, не называя ее таковой. Вот это круто.

- к способу писать письма: Цветаева - это отвал башки. Что она выделывает в пиьсменным текстам и знаками препинания - Розенталь перекрестился. А я скажу - грандиозно. Ладно куча тире, это мы и без того знали. Но двоеточие через каждое слово, скобки круглые, скобки фигурные - Марина! Что ты делаешь, не останавливайся.

- стала хуже относиться к Пастернаку - это меня расстроило, он мне нравится вообще-то. Но факт - некая самовлюбленность читается. Но и восторженность безудержная! И безудержная любовь, влечение туда, к ней, к Марина. Ведь и вся переписка завязалась после того, как он с восторгом прочитал «Поэму конца» Цветаевой. И написал ей только затем, чтобы высказать свой восторг и восхищение - это я хорошо понимаю. Люблю и практикую сама.



- стала лучше относиться к Цветаевой. В 15, конечно же, Цветаева была топ, у меня была огромная книжка ее стихов, я ехала домой в деревню в трясущем автобусе, читала все стихи подряд и загибала почти все страницы. Особенные любимые я переписала в блокнот и выучила наизусть. (На каком-то празднике в лицее меня попросили прочитать стихи вслух, я накидала пару вариантов из Цветаевой… оказалось, что для девочке в 15 лет не пристало такое читать, не по возрасту. Ну а я что? Я ж не знала, что мне это не по взрасту. А потом я повзрослела, и на смену Марине пришла Анна, которая всегда казалась скучной - что она там бубнит - бла-бла - потом выяснилось, что не скучная, а мудрая… И как-то Ахматова пошла со мной по жизни, а Цветаева осталась в бунтарской юности. Теперь же вернулась ко мне, чему я очень рада.) Много в ней искренности. Ну и то, что называется «духовный экстремизм» - тоже есть. Со стороны наблюдать это интересно и даже забавно, но стать объектом такого огня - вот уж нет, страшно. Глазом моргнуть не успеешь, а она тебя полюбила, восхитилась, возвеличила, написала поэму и тут же разочаровалась и низвергла в пропасть осмеяния. Вместе с текстом писем захотелось прочитать поэмы, про которые она в этих письмах пишет: Поэма конца, Молодец, Крысолов.



- да, желание читать стихи - одно из прекрасных последствий этой книги. Почему я так мало знаю Рильке? Почему не читала поэму Пастернака (может и не надо, думаю еще). 
и еще более прекрасное - желание писать письма любимым. И читать им вслух отрывки из книги. Потому что про любовь надо говорить, это дар - любить. Любить - это здорово.



с любовью, ваша Е.Е.


#БК_2024
Книга, в названии которой есть год

Гений или бездарь? В разное время читателей Пастернака пытались убедить и в том, и в этом. Кем он только не был: порицаемым врагом социалистического строя и классиком из школьной программы, поэтом с тонкой душевной организацией в биографии Быкова – «Борис Пастернак» и демоном, сеющим бездуховность в Елизаровском «Pasternak». Странно, но даже сейчас, оставив за плечами такую махину как «Доктор Живаго» – вершину творческого наследия писателя, мне сложно сделать собственные выводы хотя бы только о книге. Например, на Ридли, на роман написано аж шесть отрицательных рецензий – непомерно много для классической прозы мирового масштаба. Книга и вправду неоднозначная, но что важнее – меня она взволновала и даже заставила посмотреть на некоторые, казалось бы, однозначные вещи под новым углом.

Пишет Пастернак вычурно, где-то напыщенно. То, что роман написан поэтом, чувствуется сильно, для меня – в плохом смысле этого слова, поэзию я не люблю. Слишком увлекается автор метафорой и другими художественными оборотами, злоупотребляя ими даже при описании строго будничных процессов. Даже дворник порой изъясняется будто доктор филологических наук. Часто Пастернак оканчивает начатую мысль не существительным, а прилагательным, что очень резало глаз при чтении. Хотя, со стилистической точки зрения, это ход интересный, таким образом он как бы не настаивает на определённости. Нередко попадаются слишком заумные фразы, смысл которых я не просто не понимал, но даже не понимал стыдиться ли мне того, что я их не понимаю. В этой связи было бы интересно узнать, как подобные книги понимают одиннадцатиклассники, изучающие «Живаго» в рамках школьной программы. Кажется, что ответ очевиден – никак, по крайней мере большинство – никак. И нельзя сказать, что это их вина – нет, просто текст рассчитан на взрослую, думающую аудиторию. Подход к роману должен быть комплексным. Мало только хотеть прочитать – необходимо иметь определённые знания из истории России, сферы национальных вопросов и разногласий внутри страны. Некоторые познания из областей религии, философии, филологии, культуры, так же будут полезны при чтении.

Сквозь роман «Доктор Живаго» интересно взглянуть на ключевые исторические события России начала XX века, так сказать, снизу. Обычно, читая о революциях и войнах, ты находишься как бы в центре событий, в авангарде, особенно если они освещаются очевидцами и действующими лицами. Здесь же, основные исторические эпизоды развиваются фоном, а повествовательный упор сделан скорее на реакцию простого человека на эти события. В привычном смысле, у Пастернака нет героев и антигероев. Есть настоящие люди. Приятные и неприятные. Не стояла задача документально осветить, к примеру, гражданскую войну, куда интереснее писателю транслировать кухонный фон, который сопутствовал той трагической эпохе.

Большое количество сцен из произведения могут показаться антигуманными, большое количество мыслей – полными неверия в современного человека, презрения к нему. Но вот Живаго, человек с невероятно «живой» фамилией, которая звучит так, будто вам швырнули её в лицо, – ключевой персонаж, именем которого назван роман, – человек умело балансирующий на грани жизни физической и жизни духовной: он естественник – врач, а ещё – поэт. Человек, который, кажется, проживает совсем не свою жизнь, но, если посмотреть шире – жизнь он проживает свою, просто жизнь эта выпала ему несвоевременно. И все те антигуманные сцены и мысли – это диагноз не человеку, а времени, диагноз революции, которая беспощадно, со смаком и на всех уровнях, пожирает всех, в том числе и своих сторонников.

Хочется сказать несколько слов о собственном восприятии этого важного романа. Поначалу я плевался от сумбура: какие-то имена, какие-то процессы. Кто все эти люди и для чего они делают то, что делают? Затем сюжет выровнялся, принял более линейные очертания. Я привык к персонажам, следил за их хитросплетёнными судьбами с большим интересом. В конце в текст снова ворвался хаос, сюжет снова стал рваным, комканным. Жизни героев закольцовывались непредсказуемо. Где-то после первых ста страниц я стал смотреть на «Живаго» не как на литературу, а шире – как на искусство. Смотреть на книгу не как на продукт, купленный за 99₽ и поставленный после прочтения на полку, а смотреть как, к примеру, смотрят на полотно художника в галерее. Смотреть и думать, смотреть и любоваться, смотреть и приходить в ужас, смотреть и смеяться – чувствовать красоту, дружбу, любовь, войну, природу, температуру, настроение. И Пастернак, как мне кажется, стал мне подыгрывать: по мере выравнивания сюжетных линий, эпизоды стали донельзя конкретными, легко визуализируемыми. Проще говоря, читая, я натурально стал видеть цветные картинки, вторящие сюжету. И чем дальше я двигался по роману, тем большим количеством картин полнилась галерея. Подобное восприятие текста во многом обязано большой любовью Пастернака к природе, её описаниям. Свою безусловную роль так же сыграло его азартное увлечение различными формами, которые он умело вписывал в главное творение своей жизни – поэзия, письма, дневниковые записи, длинные философские размышления, субъективный анализ произведений искусства.
_________________

«За этим расчерчиванием разных разностей он снова проверил и отметил, что искусство всегда служит красоте, а красота есть счастье обладания формой, форма же есть органический ключ существования, формой должно владеть все живущее, чтобы существовать, и, таким образом, искусство, в том числе и трагическое, есть рассказ о счастье существования»

#БК_2024 (1. Книга о любви между мужчиной и женщиной)

Как же тяжело писать отзывы на книги, которые не оставили никакого отклика в твоей душе.

В стране раздрай, революция, смена власти, голод, люди умирают тысячами. Но все это как бы в стороне, как бы декорация на фоне которой живет, страдает, мучается, рассуждает и философствует Юрий Живаго.

Главный герой произведения совершенно непонятный тип. Он словно плывет по течению, непонятно чего он хочет, каковы мотивы его поступков, каковы его убеждения, мечты, желания. Надо было учиться - учился, женился, потому что с детства был знаком с ней и все ждали от него этого, отправили на фронт - поехал, сказали поедем в глухомань, переждем - поехал и всё остальное в таком же духе. Складывается впечатление, что он бежит от проблем, жалеет себя и полагается на других. Это очень удобно. Я и так была не в восторге от книги, но поступок Живаго в финале так вообще добил меня окончательно. Что же женщины в нем находили?

Книга написана довольно нудно. Я понимаю, что времена были трудные, о них весело не напишешь. Но здесь написано так, будто всё это выдумано, нет никакой исторической подоплеки, словно ничего этого и не было, никакой реальности происходящего. Единственное, что спасло книгу в моих глазах, это стихи в конце, которые Пастернак приписал авторству Живаго.

#БК_2023 14. Книга, выбранная для вас генератором случайных книг

"Свеча горела на столе, свеча горела."

Непростая книга о непростом времени. О времени хаоса, голода, разрухи, смерти, войн и революций. "Это время оправдало старинное изречение: человек человеку волк... Человеческие законы цивилизации кончились. В силе были звериные."

Повествование очень тонкое, как будто на полутонах, с нотами недосказанности, и в то же время с очень глубокими размышлениями. Это не легкое чтение, которое поможет скоротать пару вечеров. И заряда положительных эмоций тоже не даст. Поэтому не рекомендую любителям динамичных сюжетов и хэппи-эндов. Меня книга покорила богатством языка и мелодичностью слога. Все события так живо встают перед глазами, словно ты сам кружишься в вальсе у рождетсвенской елки или едешь в вагоне-теплушке до самой Сибири.

Если соберетесь читать, то не торопитесь, не пропускайте описания природы как в школе, позвольте книге погрузить вас в ту эпоху, посмотрите на события глазами разных персонажей. И не торопитесь осуждать.

"И помните. Никогда, ни в каких случаях не надо отчаиваться. Надеяться и действовать - наша обязанность в несчастии. Бездеятельное отчаяние - забвение и нарушение долга."

Я не была знакома с содержанием книги, когда взялась за чтение: фильмов по ней я не смотрела, хотя догадывалась об их существовании. Но эта книга, пусть и считающаяся классикой, никогда даже не была у меня в «хотелках». А тут с чего-то вдруг я решила её прочесть.

Как-то в последние полгода мне «везёт» на книги о революции, причём каждый раз она открывается мне с другого ракурса: то восторженного, то откровенно негативного, то с восторженного переходящего в негативный. Как это случилось у Живаго. Он понимал, что изменения нужны, и принимал революцию, но всё, что происходило позже, сделало его отношение в ней уже более негативным. И было с чего. Голод, разруха, пустые слова… Новая власть кормила обещаниями и говорила великие речи, а, по сути, разрушала всё, что было и хорошее, и плохое без разбора, ничего не создавая взамен. Горы слов, горы декретов, и лишь голод и разрушение как итог, лишь страх за жизнь и будущее, поглощающий всех и вся, доводящий до сумасшествия...

Сначала книга смущала меня своим сумбуром. Героев много, сложно понять их взаимосвязь между собой, но потом с этим удалось свыкнуться. Да и все герои оказались связаны друг с другом. Они встречались, они жили где-то за пределами основной истории, чтобы потом вернуться в неё, рассказать нам о себе, получить удивительную связь с героями книги. Можно было понять, как тесен мир, смотря на страницы этой книги. И были моменты, когда ты понимаешь, что видел эту фамилию в тексте книги, но вспомнить, о чём и ком идёт речь, не можешь. И хорошо, если ты вместе с доктором это вспоминаешь, там тебе подскажут, а если без него, то мне, с моей плохой памятью на фамилии и имена, было сложно понять к чему вообще всё происходящее.

До встречи доктора Живаго с Ларисой уже в Сибири книга мне казалась удивительно интересной. Не смотря на то, что в ней мало активных действий. Всё же она больше наблюдения и философствования, чем резкие сюжетные повороты и экшен. Но в ней было много чего-то такого, что заставляло задуматься, потому что в этом виделась некая связь с современностью. Мысли, озвученные Живаго и другими героями не потеряли своей актуальности. Мне казалось, что было бы неплохо додумать и обдумать мысли доктора в реалиях современности. И пусть такие моменты были не так часты и казались всполохами в общей массе, но это было интересно и увлекательно. И были моменты, когда ты на самом деле переживал за героев, за их жизни в то непростое время.

А потом с книгой что-то стало не так. Возможно, я как-то иначе отношусь к институту брака, нежели Юрий. А может быть дело в том, что я резко перестала понимать героев.
Юрий: Я люблю жену, я никогда с ней не расстаюсь и не отдаляюсь. И тут же: Я люблю Ларису. И я вру жене, не готов расстаться с новой любовью. И я вернусь к Ларисе.
Лариса: Я люблю мужа, если бы всё могло бы вернуться как было, поползла бы даже на коленях. И ты, Юра, должен ехать к своим, но давай вместе поедем в Варыкин жить.

Ну как так-то?! Это мне понять было крайне сложно. И именно эти взаимоотношения Живаго и Ларисы казались неправдоподобными. Хотя, может, наоборот?.. Возможно, они слишком правдоподобны?.. Ведь они нашли своего единомышленника, с которым было интересно, которого они понимали. И в этом разрушающемся мире он оказался самым близким. Да и если всё кругом рушится, почему не должны рушиться семьи?..

Нет, стоит признаться, что я самого начала книги понимала, что Юрий должен был встретиться с Ларисой. И не просто встретиться, а заиметь чувства к друг другу, но то, что они оба повисли между прошлым и настоящим, не желая или порвать уже с прошлым и жить новой жизнью, или разорвать свои отношения и вернуться к тому, что было меня раздражало. (Наконец, смогла сформулировать)

Поэтому последние несколько частей книги, примерно с возвращения Живаго из плена я дочитывала, дабы узнать, что случилось с его семьёй, да и с ним самим случится. Видимо, я хотела почитать, как Живаго будет строить новую жить в Варыкине, как будет меняться его жизнь из-за его происхождения, а получила скитания доктора из огня в полымя. И казалось, что уже как-то чересчур на одного доктора. Да и для меня.
#буклайв_больница1 (624+экранизация)