Книга Танатонавты онлайн - страница 15

43. Буддистская философия

Как вы думаете, ученики, чего больше:

Воды в океане или слез, которые вы проливаете во время вашего долгого паломничества, от нового рождения к новой смерти,

Вновь встречаясь с теми, кого ненавидите,

Разлучаясь с теми, кого любите?

Долгие годы вы страдали от горестей, неудач, и боли и насыщали землю кладбищ,

Уже давно устали вы от своего существования,

Уже давно хотите вы уйти от всего этого.

Наставления Будды

Из диссертации Франсиса Разорбака «Эта незнакомка Смерть»

44. Состоялось

Понадобилось несколько недель раздражительности, мелких унижений и невероятной скуки, чтобы я решил встать на сторону Рауля и его безумия.

Надоедливые звонки матери и неожиданные визиты братца подтолкнули меня к этому решению. Добавьте легкое любовное разочарование (коллега отказала мне, чтобы покрасоваться с дебилом-стомато). Даже хорошей книги не нашлось, чтобы утешить в несчастье. Теперь вам понятно, почему я созрел для Флери-Мерожи.

Однако мой выбор был определен не стечением этих жалких обстоятельств, а старой скукоженной дамой, которая ждала решающей операции.

Я стоял рядом, держа наготове шприц с инъекцией, когда мне сообщили, что хирург еще не готов. Я знал, что это означало. Этот паскудник под предлогом, что ему надо расслабиться, трахался с медсестрой в раздевалке. Когда они закончат, я смогу усыпить пациентку, чтобы он убрал опухоль с ее мочевого пузыря. Один шанс из двух, что она проснется.

Какая... насмешка! Пять тысяч лет цивилизации, чтобы попасть в зависимость от хирурга-недоучки, желавшего утолить свою похоть перед попыткой спасти больную!

– Почему вы смеетесь? – спросила старая дама.

– Просто так. Нервное.

– Ваш смех напоминает мне смех мужа перед самой смертью. Я любила его смех. Он умер от разрыва аневризмы. Ему повезло. Он не увидел своего распада. Он умер... в добром здравии. – Ее смех звучал, как похоронный звон колокольчика. – Наконец-то я воссоединюсь с ним после этой операции.

– Что вы такое говорите! Доктор Лево – настоящий ас.

Старушка покачала головой.

– Я надеюсь остаться на столе. Мне уже так надоело жить в одиночестве! Я хочу встретиться с мужем. Наверху. В Раю.

– Вы верите, что есть Рай?

– Конечно. Было бы слишком ужасно, если бы все кончалось с этой жизнью. Где-то обязательно есть «после». Я встречусь со своим Андре, там или в иной жизни, мне все равно. Мы так давно и так долго любили друг друга.

– Не говорите так. Доктор Лево вылечит ваше маленькое бобо.

Я говорил, но убежденности не чувствовал, поскольку не раз был свидетелем некомпетентности этого практика.

Она смотрела на меня глазами преданной, любящей собаки.

– Значит, опять жить одной со своими воспоминаниями в огромной пустой квартире... Какой ужас!

– Но все же это жизнь...

– Какая жизнь? Жизнь без любви – долина слез.

– Но есть не только любовь, есть...

– Что есть? Цветы, птички? Глупости! В моей жизни был лишь Андре, а я жила только ради него. А с моим мочевым пузырем мне просто повезло!

– У вас нет детей? – спросил я.

– Есть. Они ждут наследства, потирая руки. После операции они наверняка позвонят вам, доктор, чтобы узнать, могут ли они немедленно заказывать новую машину, или им придется еще чуть-чуть подождать.

Наши взгляды встретились. И с моих уст сами сорвались слова:

– А вы знаете, как нарисовать круг с точкой в центре, не отрывая карандаша от бумаги?

Она фыркнула от смеха:

– Ну и вопрос! Этому учат в детском саду.

И на помятом бумажном носовом платке показала мне, что надо делать. Я был восхищен. Это было так очевидно, что я даже не подумал о таком решении.

Старушка насмешливо подмигнула мне. Она была из тех, кто способен понять, какими важными могут быть такие пустяки.

– Стоило лишь подумать, – сказала она.

Поняв все это, я решил, что Рауль – истинный гений. Гений, способный нарисовать круг и точку в центре, не отрывая карандаша от бумаги, мог бросить вызов смерти...

В этот момент появились два здоровенных медбрата-антильца, толкающих тележку с инструментами, за которыми поспешал веселый хирург.

Через пять часов она скончалась. Лево со злостью сорвал прозрачные резиновые перчатки. Он ругался. И списал неудачу на старое оборудование, на затянувшую с операцией больную, на отсутствие удачи...

– Может, пойдем ударим по пивку? – предложил он мне.

Раздался телефонный звонок. Это действительно были дети старушки. Я повесил трубку, не сказав им ни слова. А моя рука уже рылась в кармане в поисках визитной карточки Рауля.

45. Учебник истории

Никто не знает, как зародилось движение танатонавтов. По мнению некоторых историков, все началось с небольшой группы друзей, решивших провести необычный опыт. По другим источникам, первыми танатонавтами двигали чисто экономические соображения. Они хотели быстро разбогатеть, запустив новую моду.

Учебник истории, 2-й класс начальной школы

46. Приступим

Я сознавал, что Рауль предлагал мне стать соучастником будущих преступлений. Преступлений во имя науки или не знаю во имя какой мечты покорения потустороннего мира.

Мысль, что я посылаю на смерть людей из чистого любопытства, меня всегда шокировала, но одновременно привносила элемент разнообразия в мое существование.

Для принятия окончательного решения я решил прибегнуть к помощи трех двухфранковых монет. Я усовершенствовал метод Рауля, используя не одну, а три монеты. Таким образом, решение принималось более точное. Орел-орел-орел означало да без всяких сомнений. Орел-орел-решка – скорее всего да. Решка-решка-орел – скорее всего нет. Решка-решка-решка – точно нет.

Монеты взлетели, чтобы задать вопрос небесам. Потом одна за другой легли на пол.

Орел-решка-орел – скоре всего да.

Я снял телефонную трубку. В тот же вечер Рауль прожужжал мне уши, восхищенно рассказывая о проекте. Он сидел в моей квартирке, а его руки летали над головой, как счастливые голубки.

Он опьянял себя собственными словами.

– Мы будем первыми! Мы захватим этот «чудесный континент».

«Чудесный континент» против клятвы Гиппократа. Я предпринял последнюю попытку защитить свою честь. Позже, если произойдет самое худшее, я всегда смогу себя убедить, что Рауль заставил меня.

Он нашел новые аргументы.

– Галилея тоже называли безумцем.

После Колумба Галилей! Бедняга Галилей решительно обеспечивал алиби всем, кто страдал бредовым воображением. Очень практично использовать этого Галилея...

– Согласен, Галилея считали безумцем, а он был психически здоров. Но на одного Галилея, который был осужден несправедливо, сколько пришлось настоящих чокнутых?

– Смерть... – начал он.

– Со смертью я сталкиваюсь ежедневно в больнице. Люди умирают и вовсе не выглядят танатонавтами. Через несколько часов от них начинает вонять, конечности подвергаются трупному окоченению. Смерть – вонючая штука. Куча разлагающегося мяса.

– Тело гниет, душа взлетает, – философски изрек мой друг.

– Знаешь, я был в коме, но не взлетел.

Он изобразил огорчение.

– Бедняга Мишель, тебе всегда не везло.

Я мог бы напомнить Раулю, что знал, почему его так интересует смерть. Проблема отца и его самоубийства. Ему больше нужен был хороший психоаналитик, чем проект «Рай». Но орел-решка-орел. Я дал согласие.

– Отлично, перейдем к делу. Ты уже говорил мне, что тебе не удались два первых взлета из-за неверной дозировки анестезирующих веществ. Что ты использовал для получения состояния комы?

Лицо его осветила широкая улыбка. Он обнял меня, как прежде. Рассмеялся. Он знал, что выиграл.