Рецензия на книгу Титус Гроан от SeventhHeart
Очень необычный роман, первый из серии книг от Титусе Гроане. Увесистый, плохо отредактированный, в чем-то избыточный - зато с картинками, и странный, очень-очень странный.
Главный герой “Титуса Гроана” - вовсе не Титус. И не его семья, и даже не пройдоха-Стирпайк (главным героем он стал в экранизации 2000-го года). В главной роли - сам замок Горменгаст, и герой он не очень героический. Он нелепый, на нем засаленный фартук, загаженный птицами графини, у него огромное брюхо, заплывшее жиром со свелтеровских кухонь, у него худое и злое лицо Флэя. И тем не менее, Горменгаст - божество, перед его волей склоняются все обитатели замка, от маленькой плаксивой нянюшки до самого графа Горменгаста. Служение этому божеству требует неукоснительного следования Закону, безоговорочного послушания от каждого, в особенности от главы рода Гроанов. Закон - есть набор бессмысленных предписаний, единственная его цель - сковать волю человека, подчинить его отупляющей рутине, регламентирующей каждый вздох. В конце главы “Сумрачный завтрак” все внемлят уродливому сварливому хранителю Ритуала Баркенину, на столе стоят яства - но никто не смеет к ним прикоснуться. Семья собралась вместе, но никто друг с другом не разговаривает - приступить к трапезе, ради которой все собрались, невозможно.
Однако чему-то в датском королевстве суждено подгнить - и рождение наследника Гроанов, Титуса, ломает налаженный механизм Ритуала. С рождением Титуса запускается цепочка событий, ведущих к разрушению привычного уклада замка Горменгаст. В жизнях главных героев происходят невиданные события, все словно подчиняется какой-то странной инерции. Любые повороты в книге выглядят как произвол злого случая, и если рассматривать путь каждого персонажа по отдельности, то можно увидеть, как финальная версия этого персонажа к концу романа является таковой по причине странного стечения обстоятельств. Вернее, предпосылки уже были, но рождение Титуса помогло им осуществиться.
Касательно героев у меня есть теория - их можно разбить на три “уровня” в зависимости от их отношения к Горменгасту и Ритуалу. К низшему слою я бы отнесла тех, кто не более свободен и разумен, чем каменные стены замка. Нянюшка и Флэй ведут себя как винтики в часовом механизме Горменгаста, их воли вплетены в волю замка и его хозяев.
К верхнему слою в иерархии персонажей отнесу Графиню и Графа. Это люди, которым хватило ума адаптироваться к жизни в цепях Горменгаста. Правитель замка и его супруга с почтением относятся к своей Судьбе, считают повиновение Закону своей самой важной задачей. А что до личной свободы, то никто не мешает Графу в свободное от обязанностей время предаваться мечтам среди поэтов и писателей в Библиотеке, а Герцогине - лелеять свои птиц и белых котов. Их мир хрупок, любое поползновение на нарушение их выстроенного пузыря из личной свободы ведет к взрыву. В “Грезах” Графиня предается размышлениям о том, как она научит сына адаптироваться к своим обязанностям, как научит его в мыслях отдаляться от замка, “жить собственной жизнью насколько это возможно для человека, чье сердце обкладывают серые камни”. Этим двоим, при всем их уме, в голову не приходит мысль о том, что существует выход.
Фуксия и Стирпайк также неподвластны замку. Фуксия - ребенок в начале книги, из Горменгаста она уходит в мир снов и сказок. Фуксия могла бы стать несчастной тенью, смириться с участью узницы Горменгаста, уподобившись своим родителям. Но ей было суждено повзрослеть иначе - любовь, которую она испытала к своему странному, так похожему на нее брату, вернуло её в реальность, но не лишило чувствительности и фантазии. Стирпайк использует Ритуал в целях манипуляции жителями Горменгаста. “В будущем он видел себя человеком начальствующим”, - пишет про Стирпайка Пик. Начальствующим над кем, с какой целью, чего хочет Стирпайк? Мы не находим ответа на страницах книги, Стирпайку нужна власть ради власти, его борьба с авторитетом не имеет цели. Фуксия и Стирпайк - две противоположности, и между ними рождаются и противостояние, и симпатия. В главе “Смывается грим” с первого взгляда Стирпайк различает непонятный ему, притягательный интеллект Фуксии. “Ваше знание интуитивно, книжная ученость и все такое вам не нужны. Вам довольно взглянуть на вещь, чтобы узнать ее”, - говорит Стирпайк, видя в девушке то, чем сам он никогда обладать не сможет.
Герои всех уровней - узники замка, но одни сохраняют внутреннюю самостоятельность, отгораживаясь от влияния Горменгаста, но благоговея перед ним, как Графиня, другие же полностью теряют себя в служении Ритуалу. Титусу, который в первом романе присутствовал лишь в качестве невольного катализатора реакции, ведущей к беспорядку в Горменгасте, конечно же, суждено выйти за рамки этой иерархии.
За скобки истории Горменгаста в первые годы жизни Титуса следует вынести Киду. Кида - единственная из героев “Титуса Гроана”, кто подчиняется биению неведомой и настоящей силы, а не Ритуалу - в её душе поет птица, Кида не может найти покоя, пока не подчинится ее велению. И Кида идет в мир, любит и страдает. Кида находится вне сковывающих объятий замка, вне его убогих предместий, она гораздо больше, сама Кида - дыхание Жизни и страдание Смерти. Можно удивиться, как она затесалась в компанию к этим странным героям - но Пик отводит ей важную роль. Она вскармливает Титуса своим молоком, теперь он несет в себе частицу Киды и ее свободу до конца своих дней.
“Титус Гроан” - книга, которая способна удивлять. Сюрреалистичные эпизоды, оставляющие читателя с чувством недоумения и смутной тревоги, сменяются по-настоящему красивыми местами. Описывая любовь Фуксии к своему тайному чердаку, Пик использует красочные метафоры: “Любовь ныряльщика к обжитому им миру волнующегося света. Рожденный для того, чтобы нырять на глубину, он составляет единое целое с каждым роем лимонно-зеленых рыб, с каждой цветастой губкой. И замирая на феерическом дне океана, ухватившись за вросший в песок остов кита, он становится совершенным и бесконечным. Пульс, сила, вселенная колышутся в его теле. Он пребывает в любви”. Детальные, образные описания заставляли подолгу останавливаться, примерять на себя незнакомую перспективу, чужеродно-прекрасные мысли. Это то, для чего я читаю книги - посмотреть через призму другого. Неотредактированный текст часто преподносит читателю подарки, только посмотрите: “Дряхлость Киды - работа судьбы, алхимия. Странное старение. Прозрачная тьма. Обращенный в руины таинственный лес. Трагедия, блеск, распад”. Какой красивый набросок!
Пик пользуется самыми разными приемами, он никогда не однообразен - насколько я могу судить по переводу - а персонажи не похожи ни на кого другого.
