Глава 20

- Надо здесь прибраться, - произнес незнакомый голос. Тело лежало без движения, как и положено мертвецу. Вдруг, меня пронзил ужас, осознав чей это был голос. Голос Макса. Максимиллиана Байяр. Я будто видел все происходящее со стороны. Тот, кем я не являлся, но кем все меня считали, действовал слажено, хладнокровно, и главное быстро. Даже Анна, которая, как я считал, стала похожа на женскую версию Бонда, теперь была ещё более бледной, чем обычно. Ее внешний облик, который и так нельзя было назвать пышущим здоровьем, в последнее время, совсем утратил признаки жизни. Никто не был подготовлен к такому роковому стечению событий. Никто, кроме меня. И это не могло не привести меня в ужас.
К счастью, сегодня, сумеречный Париж был совершенно пустой. Это было довольно странно, но сыграло нам на руку. Но надолго ли?
Я действовал механически. Наверное, мой мозг блокировал все стрессовые ситуации, и поэтому не впал в истерику от совершенного только что убийства. Но удивительно не это, я почему-то знал, что дальше надо делать. Куда его оттащить, как убрать последствия, на случай если случайный прохожий всё-таки пройдет. Я не помнил кем я был, но мои навыки, которые не уничтожит никакая амнезия, пугали меня, все больше. Я сам пугал себя. Моя жизнь дала слишком резкий поворот, изменив все привычные устои, уничтожив мою жизнь у самого ее основания. Чтобы столкнуть в другую жизнь: фантастическую, но настоящую. Жизнь Максимилиана Байяр.
Мы избавились от тела. На время, если честно, я не вполне уверен, точно ли он умер. Но удостоверится не было возможности, в любой момент могла выйти заплутавшая влюбленная парочка, или веселая группа туристов, которым мы бы очень легко испортили этот осенний вечер своим преступлением.
Итак, пред нами стоял величественный собор, одно из величайших произведений архитектурной мысли. Искусство в самом чистом его проявлении. Сотни, может тысячи глаз смотрели на нас с нескрываемым отвращением. Мы нарушили главную заповедь прямо перед лицом Господа, осквернили святость этого места. Святые смотрели на нас. Я чувствовал это даже сквозь строительные леса, которые покрывали собор. Как гигантский еж он ощетинился и готов был раздавить нас, таких мелких и ничтожных.
Я лишь усмехнулся в лицо этой лживой святости. Здесь творились и более греховные деяния, чем какое-то повседневное убийство.
- Пойдем, - небрежно бросил я своим путникам, и двинулся вперед, к ступеням.
Труженики, работающие не покладая рук, восстанавливая старинный собор давно уже покинули свои рабочие места. Мы были одни наедине с тайной, которая могла перевернуть мир, или изменить его до неузнаваемости. Я знал куда идти, и я шел. Мои спутники только и делали, что пытались догнать меня.
Теперь я начал понимать. Медленно, но последовательно. По мере приближения к источнику всех бед и фантастических сокровищ, в моей голове начали всплывать редкие отрывки воспоминаний. Они не были связаны с моей жизнью, с какими-то воспоминаниями о людях, событиях. Они были обо мне, и о моем исследовании. Будто ничего больше не существовало. Хотя, кажется это и было правдой. Для меня ничего и не существовало кроме моего собственного эго и бесконечной всепоглощающей работы. Даже мои чувства к Анне, воспоминаниях о которых, питали мою душу теплом, теперь отходили на задний план. Были лишь приятной закуской, перед подачей шикарного ароматного горячего.
Я открыл нечто большее, нечто за границей понимания жителей нашего мира. Вечная жизнь, тайный орден… Боже, как можно было зациклиться только на этом? Все эти идиоты, которые приступали к изучению «Черного дельфина» до меня, грубо говоря, просто толпились перед входом, тщательно исследуя половичок. О, глупцы даже не представляли, какое сокровище таилось рядом, стоило только протянуть руку и коснуться. Только на миг поверить в то, что нам сейчас покажется лишь детской сказкой. Кто сказал, что все эти фантастические существа жили лишь в сознании древних, а не рядом с ними? Кто решил, что только мы можем управлять нашими снами без влияния извне? Я только поверил на миг, и пошел дальше, и зашел в эту дверь. Я узнал о Нё-Хи-Си. Все три божества, это было сложно, но я собрал из вместе. И как только эти черные рыбки, питавшиеся тенью былого величия ордена, вышли на меня, пришлось действовать быстро. Не всегда скрупулезно обдумывая свои действия, но быстро. Отправка самому себе блокнота (шел он довольно долго, замечу), простецкий тайник в доме Профессора… Мог бы придумать что получше, только время было не на моей стороне.
- Идите за мной не теряйте меня, ни на секунду не отводите взгляд, не теряйте меня из виду. Чтобы вы не услышали, чтобы не увидели – не оборачивайтесь, - строго предупредил я своих спутников. Густав кивнул в знак согласия, Анна хотела было что-то сказать, но передумала, и тоже смиренно кивнула.
Я достал блокнот, и достал ключ. В храме было тускло. Солнце практически покинуло это место, тьма вступала в свои права. Но нам и не нужен был свет дня, мы переходили на другую сторону этого мира. Тайную, сокровенную, опасную. Я шел прямо к величественному иконостасу. Сотни свечей стояли у ног Христа. Но нам нужен был свет только одной свечи. Подойдя, я попросил зажигалку у Густава. Пожалел, что бросил курить, прямо перед тем, как потерял память. Лучше сказать, лишил себя памяти. Идиот Уилл, если бы он не нашел меня, то все шло бы дальше своим чередом. А теперь получил пулю, за свое любопытство и исполнительность. Заработал то, на что работал. Нечего жалеть. Из-за него я маюсь здесь в Париже, вместо того, чтобы дальше вести свою размеренную жизнь вместе с любимым псом. А теперь я участвую в гонках с другими идиотами, которые не понимают и не пытаются понять с какую игру они ввязались.
Я зажег белую жирную восковую свечу. Свет озарил меня и моих спутников. Не предполагал, что какая-то свечка может дать столько света. Нужно держать ключ четко над источником света, как бы горячо не было. Сначала неясно, но потом все четче на стенах проступали знаки, которые свет вырисовывал походя сквозь стекло.
- 9. 3.5.6. 16. Запомните 9.3.5.6. 16. Это будет долго, возможно, мы вернемся в совсем другой Париж, а может не вернемся вообще.
9 арка, затем 3, 5, и наконец 6. И так 16 раз. Священное число. Пройти нужно под арками только в такой последовательности. И мы начали путь. Пройдя первые три раза, мои спутники хотели начать возражать, они думали я помешался совсем. Что разум покинул меня, и надо просто подняться на крышу, как я и говорил раньше. Но они и не предполагали, что мы и так скоро будем на крыше. Что мы и так будем возвышаться над всеми. Мы уже над всеми. Я призвал их к спокойствию, и принудил дальше следовать моим предостережениям.
На пятом круге они уже не спорили со мной. Произошло то, о чем я предупреждал в самом начале. Время ускорила. День сменяла ночь. Мы видели, как люди, работавшие здесь, приходят и уходят. Но они не видели нас. Мы двигались быстрее времени. И с каждым кругом скорость происходящего все увеличивалась. А потом и вовсе пропало осознание какое время вокруг нас. Настоящее. Прошлое. Или Великое Будущее. Крики боли и страдания. Величественные песнопения церковнослужителей. Запахи ладана. Запахи дыма и гари. На нас падает горящий потолок. Разве собор горел? Странно, я не читал об этом в источниках. Я краем, уха слышал, как Анна испугалась, и чуть было оступилась. Но смогла идти дальше. Нельзя было останавливаться. Остановившись однажды мы могли рискнуть остаться в этой точке навсегда. Они даже не представляют сколько мы прошли. Это расстояние измеряется не километрами, или милями, а столетиями.
Шестнадцатый круг подходил к концу. Скамьи исчезли, иконостас тоже. В окна бил яркий солнечный свет сквозь витражи, окрашивая пол яркими красками. Пройдя последнюю арку, я вышел в центр залы. Было тихо, и очень светло, казалось весь храм наполнен светом. В Париже никогда не бывает так светло.
Я встал на колени и опустил голову перед тем местом, где раньше находился иконостас. Дал знак мои спутникам сделать тоже самое. Они думали, что никого кроме нас здесь нет. Они глубоко ошибались. Лучше бы мы были одни.
- ЧЕЛОВЕК БАЙЯР, ТЫ ГОВОРИЛ, ЧТО БОЛЬШЕ НЕ ВЕРНЕШЬСЯ, ПОЧЕМУ ТЫ СНОВА ЗДЕСЬ, ПОЧЕМУ ТЫ ТРЕВОЖИШЬ НАС. САМОЕ БЫТИЕ. САМ МИР.
Троебог гневался. Он всегда гневается, когда собран воедино. Такие разные боги уживаются всегда с трудом.
- Я хочу мира, Не-Хи-Си. Я пришел чтобы сделать твой покой больше не был нарушен, ни мной, ни кем-нибудь другим. Я готов принести себя в жертву.
#пишем_книгу