Как-то лошадь входит в бар

#БК_2025(13. Книга с необычным названием)

Интересно, а как обычно реагируют читатели, видя на обложке книги информацию о том, что за неё автор получил какую-нибудь международную литературную премию? Меняется ли от этого восприятие произведения ещё до того, как читатель заглянул за обложку? Конечно, несколько странно судить о книге ещё до знакомства с её содержанием, но всё-таки все мы простые люди и в той или иной степени подвержены чужому влиянию.
К примеру, за эту книгу автор получил Международного Букера. Пусть я и не люблю делать преждевременные выводы, но вот от мыслей никуда не деться и невольно начинаешь рассуждать. Наверное, это очень умная книга о чём-то важном и серьёзном. То есть совсем не лёгкое чтиво, с которым можно просто приятно провести время и отдохнуть от всех волнений и забот. Или же здесь поднимаются острые социальные вопросы, актуальные и характерные для нашего времени. Или… Да мало ли можно придумать этих самых «или»?
К тому же невольно начинаешь искать на страницах особый, глубокий смысл, запрятанный между строк. Примерно как необычный вкус в привычном блюде, заказанном в ресторане за приличную сумму. Ну, раз его так высоко оценили, значит, должна быть какая-то причина! И ты её ищешь, тщательно всё разжёвывая и расщепляя на отдельные компоненты. Но… Точно ли находишь то самое, особое?
Впрочем, хватит о еде, пора вернуться к книге. В центре сюжета – уже не молодой стендап-комик Довале Гринштейн и его необычное выступление. Что же в нём такого особенного? Во-первых, в этот вечер для оценки своего шоу и самого себя Довале пригласил судью, с которым был знаком в далёкой юности. И судья пришёл его судить. Во-вторых, комик не столько шутит, сколько пытается рассказать об одном далёком событии, ставшим поворотной точкой в его жизни. Ну и, в-третьих, очень скоро к неудовольствию большинства зрителей комедийное представление превращается в самую настоящую исповедь, трагичную и щемящую душу.
И как-то получатся так, что очень скоро читатель начинает себя ощущать на месте одно из зрителей или, вполне вероятно, даже на месте того самого судьи. Возможно, свою роль играет и отношение читающего к стендапу в целом. Меня, к примеру, он очень редко цепляет. Вот и Довале не произвёл впечатления. Отдельные шутки были ничего, но его поведение и восприятие образа в целом оставляло желать лучшего. Он кривлялся, ломался, заигрывал, что-то обещал… Он играл! А потом внезапно перешёл к той самой исповеди.
Здесь, скорее всего, и возникает главный конфликт произведения: грустный клоун на сцене, выставляющий на показ свою душу, и толпа недовольных зрителей, постепенно покидающих зал... Были, разумеется, и такие, кто остался до финала. И потому невольно задаёшься вопросом: а что бы сделал я сам, чью сторону выбрал?
Наверное, первым порывом будет поддержать Довале и даже разозлиться на бездушных зрителей. Мол, как так можно? Человек рвёт душу на части, а вы… Но это было бы слишком просто, не так ли? Мы же читаем умную книгу! А потому так и тянет порассуждать.
Разве нельзя понять зрителей? Они пришли развеяться, посмеяться, отдохнуть и, кроме того, заплатили за это деньги. Это примерно как прийти на футбольный матч, а там вдруг балет показывают! Наверное, балет тоже прекрасен и с эстетической точки зрения гораздо ценнее футбола. Но мы-то шли на футбол. Зачем нам все эти пачки, фуэте и пуанты??? Они ведь по нраву совсем другой публике.
Кто-то возразит, что у Довале просто не было другого выхода. Ему нужна была публика, он нуждался в слушателях. Но ведь ему никто не запрещал предупредить заранее зрителей о необычности своего выступления! Не выдавать все секреты, конечно, а просто предупредить об альтернативном подходе к стендапу. А то и вовсе можно было бы сделать вход свободным. Как вы думаете, гораздо больше человек тогда бы досидели до конца?
Кто-то скажет, что я ошибаюсь, что Довале сознательно таким образом выгонял из зала лишних людей, чтобы остались самые настоящие, способные сопереживать, чувствовать… Но и тут у меня есть, что возразить. Как нужно прожить свою не самую короткую жизнь, чтобы к финалу тебе было не с кем поговорить, кроме случайных зрителей в зале? Может, Довале просто нравилось упиваться тем, что он так и остался непонятым, и он искренне наслаждался при виде спины каждого уходящего из зала?
Вот такая книга, в которой точно найдётся, над чем порассуждать. А выводы… Выводы делайте сами.

"У меня нет сомнения, что уже они давным-давно поднялись бы и ушли или даже прогнали его со сцены свистом или криками, если бы не соблазн, перед которым так трудно устоять, – соблазн заглянуть в ад другого человека."
В начале, я чувствовала себя так же, как и зрители пришедшие на выступление известного стендаписта Довале. Что я тут делаю, ради чего я здесь и почему слушаю именно это. Но в отличие от нетерпеливых зрителей, я досмотрела выступление до конца, выдержала исповедь, признание одиночества и боль того, кто прячется за маской юмора и иронии.
Довале, он же Дов Гринштейн, решает превратить одно из своих выступлений в рассказ о своей жизни, совсем не похожий на шутку. Но он же стендапист, блещющий острыми и злободневными историями, а потому придётся нелегко и небыстро. Простому зрителю будет тяжело оценить по достоинству подобный ход, но им это и не нужно. Не для них это сказано.
История Дова пропитана одиночеством, таким обычным, и при этом таким болезненным и таким типично израильским. Детство с матерью ,пережившей Холокост и отцом, сбежавшим за секунду до трагедии, маленькая семья и тихие кварталы Иерусалима. Книга вообще так и наполнена Израилем - сленг, образ жизни, такие знакомые чувства и события для тех, кто вырос в этой стране. Читая все это на русском, мой мозг автоматически переводил фразы обратно на иврит, представлял как это ощущалось в оригинале.
Большую половину книги я не понимала куда ведёт свою историю Довале, но когда поняла, то тут же ощутила ту боль, которую он старался вынести на свет. Это боль бесчувственности и отсутствия интереса, боль одиночества и неизвестности. Боль, которая красной линией пройдёт через всю жизнь,и об этом не нужно рассказывать, это и так понятно. Последнюю страницу я перевернула зная, что это удивительная книга.
Но вот советовать ее другим я не решусь. В первую очередь потому, что история слишком израильская, переполненная сленгом, к которому даже мне сложно было привыкнуть на русском, при том, что я все это слышу ежедневно. А уж человеку русскоговорящему это будет, как новый язык. Не уверена, что каждый готов пойти на это. И это не говоря о чисто израильских вещах и событиях, которые вызывают эмоции у местных и не найдут отклика во всех остальных людях. И второе, это стиль книги, который мне показался достаточно тяжеловесным. Дов часто ходит вокруг да около, разбавляет свою жизнь шутками и лирическими отступлениями. Не уверена, что у каждого хватит терпения на такой стиль повествования.
Для меня же книга оказалась очень сильной. Я смогла полностью окунуться в происходящее и ощутила все, что нужно было ощутить. Стала одной из тех, кто остался до конца на исповеди длиною в стендап.
#китайский_зодиак Конь

Через фарс к личной трагедии.

Интересный факт (обожаю интересные факты!) - Давид Гроссман фанат Гоголя. "Шинель", "Нос", "Мёртвые души". Комизм и горе "маленького человека". Вы сможете увидеть влияние Николая Васильевича в романе Гроссмана.

Сложно - как читателю, потому что книга кишит израильскими сленговыми словечками, порой сноски занимают полстраницы. Спешишь быстро прочитать обозначение различных "ашкара", "мабрук", "кибинимат" и так далее, и при этом не сбиться с темпа повествования, не потерять суть истории.

Горько - от исповеди Довале Джи - стареющего комика, чьё выступление проходит перед "почтенной публикой" в небольшом городке Нетании. Ему необходимо, чтобы его рассказ выслушали до конца. Это его попытка, возможно, последняя, ненадолго вернуться к тому времени, когда он был настоящим, вспомнить истинного себя. Горько за открытого, доброго мальчика с чёрными кудрями и лицом, усеянным веснушками, которым был когда-то Довале.

Стыдно. Стыдно от осознания, сколько раз чужое горе было не замечено, как собственное равнодушие и зацикленность на себе отражались на близких, и не только, людях, на тех, кому надо было выговориться или просто - чтобы на них обратили внимание. "Равнодушие к судьбе ближнего - одно из самых изощрённых, самых страшных деяний, причиняющее острую боль, наносящее непоправимый вред человеку". Даже за одну эту мысль определённо стоит прочитать "Как-то лошадь входит в бар". Чтобы задуматься, чтобы переосмыслить.