Рецензия на книгу Молот Ведьм от diachenko

Ведьмы... перед глазами в первую очередь появляется троица "Зачарованных": Фиби, Пайпер, Прю. Они борются со Злом, перевоспитывают демонов и рожают детей от ангелов. Или самоотверженная Бонни преданно выглядывает из "Дневников вампира". Или, если хорошо порыться в памяти, видится нежная и молодая Марина Влади, умирающая от рук темных селян среди березок и бемби. Про летающую в гробу Наталью Варлей вспоминается в последнюю очередь. А зря! Образ ведьмы современная культура пытается сделать романтичным и безобидным для нормальных людей. И обходит стороной темного господина этих созданий, умалчивает о страшных обрядах и кровавых жертвах.
Так и в книге - вначале читаешь про голубоглазую блондинку, которую ждет дома маленькая дочь, а ее привязал к стулу и лупит молотком по пальцам какой-то маньяк. Сволочь, думается мне, псих, урод! Но читаю дальше. И вижу темные подвалы, глаза, цвета желтого гноя, комок булавок у кого-то в желудке, кастрюлю с бульоном из младенца.... А еще энергичную, успешную писательницу, которая творит в нелюбимом мною жанре "личностный рост" и проводит мотивационные треннинги... Или уставшую заведующую роддомом с печальным взглядом....
Персонажей в книге много, у каждого своя история и свои печали. Кого-то можно понять, кто-то вызывает омерзение.

Мне понравилось, как автор говорит об информационном фастфуде, которым объедается современный человек. Его лени и себялюбии. Услышать о том, что

"История человечества предстает перед нами в виде огромных, исписанных сложнейшими формулами досок в академической аудитории; в них соединены взаимосвязи и факты, события и люди, причины и следствия. Но как опытный математик может, сокращая и упрощая, привести самые сложные выкладки к единице или к нулю, так и историк, глядя на кажущуюся бесконечной череду замысловато переплетенных событий, способен увидеть в итоге, как все они сводятся к одному: постоянной, упорной борьбе двух начал, от первых до последних дней человечества. Стоит это понять, и история обретает свой истинный смысл, открываясь во всей своей грозной, эпической красоте.
Это очень неудобная правда. Настолько неудобная, что мы предпочитаем использовать эвфемизмы, чтобы не называть противоборствующие силы их истинными именами: Бог и Дьявол. Дьявола, кстати, упоминать всегда как-то сподручнее и проще, вы замечали? А сказать «Бог» неловко, как подростку, стесняющемуся при друзьях говорить «мама» и «папа». Правду эту признавать некомфортно прежде всего потому, что тогда придется что-то решать, делать выбор, идти каким-то из двух — и только двух! — из возможных путей, а идти трудно, лень и не хочется: во тьму — потому что это помешает успокоенно думать о себе, как о хорошем человека, к свету — потому что он кажется скучным, да и трахаться могут запретить. Монтегю Саммерс писал, что «в большинстве своем мы всего лишь равнодушные, посредственные, смешанные создания», либо вообще не задумывающиеся о выборе пути, либо успокаивающие себя заблуждениями о том, что есть нечто посередине, что-то серое, размытое, не черное, не белое, не холодное, не горячее, где можно жить, как заблагорассудится, соотнося свое существование только с условными нормами общественной морали."

Такие пощечины от писателей я люблю. Чтобы было больно и от этой боли просыпалось сознание, чтобы до следующей книги хватило трезвости моему взгляду на окружающий мир. Чтобы утихла злоба на всех и вся и показались мелкими пустяками бытовые неурядицы.
Но тут же автор делает огромные поблажки своим персонажам. Как бы он ни старался благообразить некоторые образы, в конце он просто плюет на все свои предыдущие философские выводы. С одной стороны он хочет пробудить в читателе дремлющую(я о себе, если что) совесть. А потом потакает желаниям большинства "чтоб в конце все было хорошо". Можно закрыть глаза на сюжетные огрехи, немыслимую везучесть персонажей, проницательность одних и тупость других, но изменчивая принципиальность героев и автора мне абсолютно не нравится.