Рецензия на книгу Стоунер от v1shn

#универ_эпид_3 (соседка @marty_murr оценила на 10/10)

--------------------------------

Ещё в середине романа я поставила ему шесть звёзд – авансом, лишь за великолепный язык и раскрытие столь далёкой от меня как во временных, так и в пространственных рамках жизни небольшого американского колледжа при университете штата Миссури. Чтение тянулось невыносимо, хотя я старалась читать всего по главе за день. За первые пять дней я прочитала всего три главы из семнадцати. Я не могла понять, почему, откуда у этого романа такие хвалебные отзывы. Оценки казались мне завышенными, а отзывы фальшивыми и неправильными – такими же, какой от и до являлась вся аспирантская деятельность Чарльза Уокера, вплоть до его экзаменации, с которой для меня всё и началось.

Для меня этот эпизод поделил книгу на «до» и «после». Если раньше меня посещала лихая мысль попытать удачу ещё раз и выбрать что-то другое, то тогда мне действительно стало интересно читать – и слушать (спасибо, что роман ещё и прекрасно озвучен!) – эту нелепую историю жизни самого обыкновенного человека в мире, и всего за полтора дня с большими перерывами я дочитала её до конца.

Уильям Стоунер вызвал у меня одновременно и недоумение, и – в чём-то – восхищение. Совершенно картонный персонаж, в прошлом ничем не примечательный деревенский парень, а теперь – увлечённый преподаватель литературы, неловкий и нелепый, с самого детства привыкший плыть по течению. До самого конца он не изменяет многим своим привычкам и, не силясь никому возразить, мирится с любой ситуацией. Его «активная» жизненная позиция может не на шутку разозлить любого, кто хоть сколько-нибудь привык бороться с несправедливостью и по собственному желанию отказывать и возражать.

Он же, Стоунер, не противится решению родителей отправить его в университет, тяжёлой жизни у родственников, дурдому дома и работе, назначению на должность. Можно сказать, что единственный решительный шаг, совершённый им когда-либо – это решение перевестись на кафедру литературы и словесности. Но и тогда он боится сообщать об этом родителям, будто бы это какое-то стыдное, не до конца обдуманное решение. Будто бы это и не его решение вовсе. Слушая других, морально более сильных людей, Уильям Стоунер как бы вдохновляется их словами, начиная верить в них как в свои собственные мысли и лишь благодаря им достигая чего-либо. Но всё же в таком случае он не предстаёт пред читателем самим собой, и особенно это заметно в его взаимодействии с профессором Арчером Слоуном.

Морально Уильям Стоунер крепнет только во вражде с Холлисом Ломаксом. Вторая половина книги – то самое «после» – как раз об этом. Вот где зарождается настоящий интерес к книге, вот когда действительно становится интересно наблюдать за интригами среди профессоров университета Миссури и когда Стоунер на короткий миг обретает себя. Некогда неуклюжий, не знающий, куда деть свои руки, слишком грузный и неказистый для спокойного существования, он расцветает во взаимодействии с Кэтрин Дрисколл – их стремительно летящие в никуда отношения напомнили о книге Мосты округа Мэдисон. Уж не знаю, почему меня так воротит от простых и банальных романов со счастливым концом и почему меня так привлекают отношения, ведущие в некое подобие эволюционного тупика, но это оно – то самое.

Во всяком случае, такое взаимодействие для меня куда более приятно, чем то подобие брака, которое сложилось у Стоунера с его женой, Эдит. Возможно, соли тут прибавляет то, что Эдит Стоунер иногда вовсе и не кажется человеком. Если она и человек, то явно психически тяжело больной. И это не насмешка с моей стороны, нет, но... просто мне не понять, как можно более сорока лет терпеть под боком человека, настроение которого меняется как погода в Санкт-Петербурге в начале осени. Сегодня она тяжело больна, а завтра она – «Я хотела сделать тебе сюрприз» – занимает в банке шесть тысяч долларов (сумму явно не по твоей зарплате), требуя с тебя подпись, чтобы воодушевлённо начать подыскивать новый дом. На следующий день она снова тяжело больна, потому что теперь ей больше нечем заняться.

С какой-то стороны мне даже жаль её, ведь она в глубокой обиде на мужа за то, что они так и не побывали в Европе, за то, что он своим признанием вынудил её отменить все намеченные планы. С какой-то стороны, мне жаль её, потому что я тоже из семьи, в которой не принято говорить о чувствах и многие её реакции мне понятны. С другой стороны, обида ли истинная причина её вражды с мужем? Ведь просто невозможно притворяться ТАКОЙ всю жизнь. Это не послеродовая депрессия, а что-то, что было ещё до родов. Биполярное расстройство? Множественное расстройство личности? Я не врач, но что-то в её психическом состоянии меня очень сильно смущает. Не удивительно, что ребёнок, родившийся в таком несчастливом браке, оказался тоже по-своему очень несчастлив.

Но более всего интересной для меня стала университетская составляющая – самые яркие преображения, самые яркие моменты связаны с ней. Во-первых, мне в принципе было интересно узнать принцип работы американского университета начала прошлого века. Здесь, конечно, не нашлось места мельчайшим подробностям и деталям, однако интересная информация всё равно нашлась – да и просто было увлекательно сравнить привычные вещи с совершенно не или куда менее привычными. Во-вторых, именно университет являлся той связующей нитью сюжета, которая удерживала меня до самого финала. Сначала университетская жизнь Уильяма Стоунера помогала мне нехотя продираться сквозь страницы, потом – захватила и унесла меня вперёд, страница за страницей раскрывая интриги, разгорающиеся в этом большом змеином клубке, где все друг другу безразличны, но где всем друг до друга есть дело. Принцип тут сталкивается с беспринципностью и нахальством, законопослушность – с умением находить в законе лазейки, первое впечатление – с истинным обличием, натурой. Вы можете сколько угодно любить университет, но как же непросто работать там, где общая наука сплетается с чужими амбициями.

И даже финал здесь уместен такой, какой он есть. Для такой книги он, как по мне, очень правильный. Я и не ожидала бы здесь ничего другого, потому что это было бы наивно и даже глупо. В конце концов, имели ли смысл эти интриги? Имело ли смысл терпеть все те жизненные невзгоды и принимать их такими, какие они есть, не борясь не то что с некоторыми из них – вообще ни с одной из них?

Я честно не знаю и всё ещё не понимаю, о чём эта книга и зачем была эта жизнь. Мне всё ещё не ясно, откуда вокруг этой книги столько восторга, хотя я о ней ни разу не слышала, и чем эта книга – из тысяч других – привлекла читателей спустя пятьдесят лет после её первой публикации. Как бы то ни казалось по достаточно хвалебной рецензии, у меня она не вызвала и толики того восхищения, которым наполнены многие отзывы, хотя в конечном итоге она не оставила со мной и того отвращения, которое имело место быть поначалу.

Наверное, это о том, что нужно не позволять себе становиться такими же, как Уильям Стоунер, но при этом оставлять в себе маленькую его частичку, что-то обыкновенное. (Может быть, в этом и есть смысл слов Анны Гавальды: «Стоунер – это я».) Очень важно гореть так же, как Стоунер, но не стесняться этого; увлекаться чем-то так же, как Стоунер, но быть уверенным, что это твой собственный выбор; противостоять тому, что не нравится, вместо того, чтобы так же, как Стоунер, плыть по течению, думая, что абсолютно все вещи образуются сами.

Жить и делать выбор. Жить и говорить правду. Жить и желать. За всю свою маленькую и бессмысленную, но в то же время очень важную жизнь, Уильям Стоунер приблизился к этим вещам лишь на крохотный шаг и познал их совсем немного и ненадолго. Важно быть чуть быстрее, чтобы прикоснуться к ним раньше, чем этот неудачливый фермер из штата Миссури.