Глава 4

#пишем_книгу

– Так куда мы едем? – задаю я вполне справедливый вопрос.

Дождь снова зарядил противной моросью, дворники то и дело снуют по лобовому стеклу, изредка сметая прилепившиеся желтые листочки. Это движение действует удивительно умиротворяюще, эдаким метрономом задавая ритм моим мыслям.

Шоссе вьётся скользкой лентой сквозь лесной массив. Уильям довольно расслабленно управляет автомобилем, но скорость держит умеренную. Молчание долго не продлилось.

– Слушай, я отлично понимаю, что у тебя нет причин мне доверять. Пока. Но ты уже здесь, теперь тебе всего лишь надо набраться терпения, – на лице водителя та же открытая улыбка, – Ехать несколько часов, ты бы вздремнул что ли? На словах ты мне всё равно не поверишь, так что расслабься, нам обоим будет легче.

С трудом удерживаюсь от нескольких нецензурных выражений, свойственных моим напарникам. Но зерно истины в словах этого не-Уильяма всё же есть. Я уже совершил нереальную глупость, когда принял его предложение и сел в машину. Куда мне теперь? Выброситься на полном ходу на обочину? Но я не могу оставить Джека. Того самого Джека, который сейчас сидит за водительским креслом и с довольным видом буквально дышит в ухо незнакомца.

Чёрт! Кто-то подменил мне пса? Ретриверы обычно довольно дружелюбны, но не мой Джек. В нём душа полицейской ищейки, как мне кажется. Если пёс остаётся безразличен к людям – это уже отличный признак, ведь чаще всего он подозрителен и насторожен по отношению к посторонним. Много раз замечал, что этот фрукт способен учуять характер человека с точностью, которую не обеспечит многолетнее знакомство вкупе с десятком психологических тестов. Неужели мне стоит довериться мнению друга?

Внезапно вспоминается, что Густав Джеку не по нутру. Это вполне очевидно, потому что во время его редких визитов ретривер держится поблизости, подчёркнуто расслабленный, вот только уши настороже и глаза сопровождают каждое движение гостя. Почему же я прежде не обращал внимания?

– Ладно, хорошо. Пункт назначения будет сюрпризом. Но хоть что-то ты мне можешь рассказать? – сдался я.

– Ох, это просто невероятно! Ты действительно ничего не помнишь? Меня самого обкалывали каким-то дерьмом в то время, и стоило многих усилий разогнать туман в голове, но от тебя, Макс, я не этого ожидал, – как-то язвительно и высокомерно протянул этот прилизанный сноб в костюме, пошитом на заказ.

– Ну что ж, не-У-иль-ям, напомни мне, что я забыл по твоему мнению, – только и удалось процедить мне.

Сложно разобраться в ситуации, когда незнакомец уверяет в том, что это не первая встреча, рациональная часть сознания заставляет опасаться и быть осторожным в словах и действиях, а инстинкт вопреки всему твердит о доверии. Придётся вить верёвочку и дальше, может быть его слова смогут что-то прояснить.

– Макс, ну чего ты! Так всё хорошо начиналось. Кочерга твоя до сих пор не выходит из головы, – я готов прибить не-Уильяма и его снисходительные интонации, – Клиника. Психушка. Дурка. Вот отправная точка наших с тобой отношений!

– Тебе обязательно всё обращать в шутку? Ничего смешного не нахожу ни в прошлом, ни в настоящем. Да, я еду с тобой и даже принял правило неразглашения цели поездки, но хоть что-то ты сказать просто обязан, мистер Безымянный! – пожалуй, я слишком громко говорю, Джек поднял морду с укоряющим взглядом и заскулил.

– Остынь, Макс! Имена, они не так уж и важны. Давно ли твоё с тобой? В любом случае, зови меня как хочешь. Там ты звал меня Уилл. Может быть привычное звучание всколыхнёт твою память? – удивительно, как этому типу удаётся одновременно укорять и насмехаться, но при этом держаться с видом лучшего друга, дразнящего, а не издевающегося.

– Как же с тобой сложно, – выдохнул я, – полезной информации в час по чайной ложке выскребать приходится, зато сарказмом можно захлебнуться. Кем ты был в клинике? Как долго мы общались? Что тебе известно обо мне... Обо всём этом! И что ты там говорил про Густава?

Шквал вопросов ещё не иссяк, но был оборван нетерпеливым жестом Уилла:

– Это бесполезно... Дружище, я действительно не могу сейчас дать тебе эти ответы, просто не могу. Но моё предложение об отдыхе по-прежнему действительно. Эй, ребята! Не против, если я включу радио? – он резко меняет тему, но спрашивает почему-то, оглянувшись на Джека, будто тот может что-то ответить.

Совершенно невозможный человек. Обычно меня такие раздражают, так что я могу только удивиться собственной покладистости и отвечаю:

– Включай, ты же капитан.

Щелчок на приборной панели и из динамиков полилась музыка. Не знаю, чего я ожидал, но инструментальные аранжировки классических рок-композиций удивили. Дворники-метроном на удивление точно вписались в мелодию.

В моей голове продолжают роем жалящих ос виться вопросы. Тревожность нарастает, сомнения, и даже ужас от всего происходящего вот-вот столкнут меня в пучину отчаяния. Из последних сил собираюсь с силами и сопротивляюсь накатившим эмоциям.

Наверное врачи были правы и я рано отказался от таблеток. Они помогали, да. Быть уравновешенным и безучастным, но не живым. Хотя жив ли я на самом деле после этих лет? Без Анны. С печальным опытом отнюдь не курортного проживания в той клинике. Когда я потерял всё, чего хотел, чего добился, о чём мечтал... Но я ещё не научился отличать тревожность обоснованную и ту, которая прописана в медицинском анамнезе. Это дезориентирует.

Несколько часов, значит? Есть время вновь попытаться собрать по крупицам осколки воспоминаний. Будто бы я не просыпаюсь и не засыпаю с этими мыслями каждый день! Это было бы даже смешно, если забыть сегодняшнее утро.

Блокнот. Тонкие бледные руки. Густав. Незнакомец. Кочерга. Поездка. Намёки. Что же я творю? Моё поведение абсолютно не соответствует той маске сдержанности, которая на протяжении этих лет практически приросла ко мне. И вот ведь незадача – авантюрность всё же выбилась на поверхность. Да, а ещё что-то больше напоминающее подростковую импульсивность и юношеский максимализм. В моём-то возрасте! Тридцать шесть лет ещё достаточно далеко от беса в ребро, хотя седины в бороде уже предостаточно. И виски серебрятся, это я обнаружил как-то резко: вот мы с Анной отражаемся в витрине магазина, её тонкие пальчики в моих тёмных волосах, а вот я в опустевшей старой квартире, уже присыпанный солью и пытающийся понять, как из моей памяти ускользнул целый месяц жизни.

«Другой Анны здесь нет, и никого нет,» – скрипучий голос старухи в моей голове обрушивает шквал противных мурашек вдоль позвоночника. Вторая волна прокатывается от мыслей о Густаве и его методах работы. Нам стоит ждать погони?
Достаю из кармана телефон и выключаю его. Мгновение промедления и тот летит в приоткрытое окно.

– А вот это правильное решение, – голос Уилла удовлетворённый, а улыбка стала ещё шире, – Не придётся делать слишком большой крюк.

Выдавить из себя хоть слово в ответ я не в состоянии. Джек уже мирно свернулся на заднем сидении, и я решаю попытаться последовать его примеру, откинув спинку сидения.

Музыке, ритмичному шуршанию, дождевым каплям и рокоту разбрызгиваемых луж всё же удаётся заглушить жужжание злобного роя в моей голове. Я чувствую, как уплываю в полудрёму.