Глава 18

Мысли у меня путались, а головная боль определённо не помогала разобраться, тем более что она приносила с собой разрозненные обрывки воспоминаний. Они мелькали как сцены из какого-то давно позабытого фильма, не желая выстраиваться в чёткую картину.

Радость от нахождения второго ключа быстро сошла на нет. Мы с Анной попробовали получить новую подсказку из блокнота, но то ли что-то в блокноте было скопировано неправильно, то ли этот ключ действовал по-другому, но в этот раз у нас ничего не вышло. Как не получилось и с третьим ключом, которые мы нашли тут же в кабинете. С помощью подсказки я быстро нашёл послание святого Иакова (он же Сен-Жак) и Кодекс Каликста в одном издании. Книга была спрятана среди других в заднем ряду на второй сверху полке книжного шкафа.

Едва я приблизился к полкам, как тут же вспомнил, как в ужасной спешке делал этот лёгкий тайник. На что-то большее мне не хватало времени, но отчего была такая спешка, я не помню. Зато сохранилось воспоминание о том, как я судорожно вырезал страницы в бульварном романе, чтобы освободить пространство для ключа. Но книга сильно выделяется на фоне остальных, и я взял суперобложку от книги Сен-Жака, так как они были почти одинаковых размеров, и обернул ею мой незатейливый тайник. С этим воспоминанием очередная волна боли накатила на меня, и я провалился в темноту.

**

Первым, кого я увидел, когда очнулся, был Джек. Он радостно играл с рыжим котом на полянке в лесу. Мне хотелось радостно кинуться к своему верному другу, но что-то не давало сделать ни единого шага. Вдруг они остановились, Джек пристально посмотрел мне в глаза и как-то по-особому гавкнул, а потом быстро умчался в лес. Печаль заполнила моё сердце, как и всякий раз, когда я вспоминал золотистого ретривера.

- Давай выпьем чаю, – я вздрогнул, так как совсем позабыл о том, что Нёхиси находится рядом. Растерянно оглянувшись, я увидел стол, накрытый к вечернему чаепитию в лучших английских традициях. Даже тосты с огурцом были на месте.

Едва я оказался за столом, как кружка чудесным образом наполнилось чаем. Я взял и вдохнул терпкий и приятный аромат бергамота. Осторожно отпив глоток, я с наслаждением откинулся на удобную спинку стулу. Это был самый лучший чай, который мне доводилось пить за очень долгое время. Почти сразу головная боль утихла. Я удивлённо взглянул на Нёхиси, который вольготно расположился на столе.

- Полегчало?
- Да, благодарю. Но что это было? И как голова вообще может болеть во сне?
- Сны могут оказаться намного более реальными, чем тебе кажется.

Я поморщился, и устало потёр виски. Разгадывать непонятные загадки совершенно не хотелось.

- А можно как-то попроще? А то я не могу похвастаться ясным сознанием в последнее время.
- Проще? Что ж, давай попробуем. Я поведую тебе историю, а потом ты сам решишь, что делать с этим знанием дальше.

И Нёхиси рассказал мне про орден Чёрного Дельфина, но его версия несколько отличалась от версии профессора. По версии Нёхиси именно орден открыл рецепт долголетия. Этот рецепт им передали божества, которым те поклонялись. Раз в 16 лет члены ордена собирались, чтобы обсудить накопленные знания и продлить жизнь нескольким избранным членам их сообщества. А также чтобы оказать знаки почтения своим божествам. Для этого они проводили небольшой ритуал, во время которого призывали всех трёх божеств с помощью пергамента и стеклянных ключей. В остальном правил у них было немного и самым строгим из них было ограничение на продление жизни: не один из них не должен был жить больше, чем 256 лет – священное число для их ордена: шестнадцать раз по шестнадцать лет. Желающим было позволено уйти раньше, но позже не позволялось уйти никому. Впрочем, за всё время существования лишь два человека пытались продлить свою жизнь дольше положенного, но орден их быстро урезонил. Так что всё у них шло своим чередом, пока однажды не произошла трагедия.

На очередном собрании молодой неофит их ордена возжелал получить бессмертие. Для этого он отравил еду и питьё и украл копию рецепта долгой жизни. Так как большинство членов ордена погибло на месте, то ему легко удалось захватить казну Чёрного дельфина. Он же распустил слухи о пергаменте, который обладал таинственной силой. Это помогло ему вдвойне: так он нашёл пергамент и стеклянные ключи, а также натравил на членов ордена других людей. Сделав всё это, он получил, что хотел: долгую и беззаботную жизнь. И так бы всё и могло закончиться, но через несколько столетий он начал замечать сначала едва заметные, но неоспоримые признаки старости. Со временем эти признаки стали распростряняться и усиливаться. В отчаянии, он решил обратиться к божествам, чтобы обрести оригинальный рецепт. Так Нёхиси и Фламель познакомились и заключили сделку: Фламель найдет людей, которые смогут провести ритуал, а Нёхиси отдаст ему оригинальный рецепт.

Моя голова почти взрывалась от обилия поступившей информации. Но всё же кое-что меня удивило:

- Чего же ты хочешь от меня? Если ты уже заключил сделку с Фламелем, то я тебе вряд ли нужен.

Рыжий кот хитро посмотрел на меня. Вдруг, рядом с ним приземлился огромный белоснежный орёл. Не нужно было сильно гадать, чтобы понять, что я вижу второе божество из трёх.

- Мы предлагаем тебе сделку. Если ты успешно проведёшь ритуал, то мы расскажем тебе, как вылечить Анну.

**

- Макс, с тобой всё в порядке? Макс! Ответь мне! – голос прорывался, словно сквозь пелену. Медленно я возвращался в реальность. Голова действительно больше не болела, а мой темноволосый ангел в беспокойстве склонился надо мной.
- Аня, со мной всё в порядке. Прости, но ты не могла бы дать мне минутку подумать? – Анна подозрительно на меня взглянула, но кивнула, а я попытался успокоить роящиеся мысли.

Всю беседу с Нёхиси меня что-то беспокоило. Меня не отпускало ощущения, что какая-то важная часть беседы от меня ускользала. Что-то связанное с рецептом бессмертия… Вот оно! Нёхиси ни разу не упомянул, что рецепт даёт бессмертие! Каждый раз он выбирал какие-то эвфемизмы вроде «продления жизни» или «долголетия». Конечно, это могло быть чистой случайностью, но я в этом сильно сомневался. А вот если он делал это намеренно… Бессмертие и долгая жизнь далеко ни одно и то же. Что если на самом деле рецепт Фламеля был правильным? Вот только оказывал не то действие, на которое рассчитывал Фламель. Но если в юности это было не особо заметно, то рано или поздно признаки старения должны были проступить. Возможно, что чем старше был организм, тем сложнее было продлить жизнь. Поэтому почти все члены ордена и были согласны с введённым ограничением. Да, это многое объясняло.

Но Фламель об этом не знал. Наверняка юным послушникам не рассказывают всех подробностей устройства ордена и его тайн. А скорее даже приукрашивают свои истории, из-за чего Фламель и поверил, что обретёт истинное бессмертие. И так зациклился на этой версии, что предпочёл считать, что его копия рецепта не верна, чем подвергнуть сомнению саму возможность бессмертия.

- Макс, - осторожно позвала меня Анна, - Что мы будем делать дальше?

Мысли скакали галопом. Нёхиси наверняка специально рассказал мне об этом. Он явно предупреждалл меня, чтобы я не доверял Фламелю. И давал мне очень важную информацию. Но зачем? Боялся, что Фламель соблазнит меня бессмертием? Или просто проверял, насколько я сообразителен? Тут было о чём подумать.

А ведь есть ещё орёл. Он обещал помочь Анне, но если я был прав относительно сделки Нёхиси и Фламеля, то возможно и в моём случае я мог обойтись без божественного вмешательства. Что если болезнь Анны легко излечима? Или если это даже не совсем болезнь? Может ли Фламель быть к этому причастен? Или же я перегибаю палку и преждевременно вешаю на профессора всех собак?

Я вспомнил свои обрывки воспоминаний, в которых судорожно пытаюсь спрятать ключи. Кого я так боялся в этом самом доме? Настолько, что в панике срочно пытался спрятать всё, что успел открыть к тому времени? По-хорошему, было лишь два кандидата на эту роль: Анна и Фламель. И может быть, я глупый влюблённый парень, но почему-то я верил Анне.

- Макс, ты меня слышишь? – Анна обеспокоенно взглянула на меня.

Я вспомнил последнее напутствие от Нёхиси: «Собери наших последователей и верни своего друга!»

- Думаю нам пора взглянуть на достопримечательности Парижа. Я давно хотел прогуляться по собору вместе с тобой, что ты на это скажешь?

И я вытащил Анну из дома под лёгкий осенний дождь. Мне не нужно было смотреть в растерзанную книгу, чтобы узнать, что там находится на 4 строке 23 страницы: «… на крыше Нотр-Дам-де-Пари».

Я и так уже вспомнил, как прятал очередной ключ в пасти одной из каменных химер.

***

Мари возлагала слишком большие надежды на Венсана, но то ли он был обижен, сильнее чем показывал, то ли действительно ничего не знал – так или иначе ничего путного она от него добиться не смогла. Но не это приводило в ярость бывшую госпожу Фламель. Все остальные ниточки тоже как будто оборвались. Макс не появлялся не в башне, не в психбольнице. И это безумно нервировало.

А ведь как всё хорошо начиналось. Она вспомнила, как успела перехватить звонок Макса, когда он только нашёл блокнот. Говорить напрямую Мари не решилась, а потому сыграла роль выжившей из ума старухи, заодно немного оттягивая момент, когда Макс наконец решится позвонить Густаву. Этот звонок дал ей фору, и она успела подослать Уилла, который как раз находился неподалеку от Макса на случай такой приятной неожиданности. Его задачей было вытащить Макса до приезда Густава и доставить в безопасное место. И это отлично ему удалось! А вот в Париже она расслабилась и всё пошло кувырком. И теперь Мари даже не была уверена, что Макс всё ещё находится в городе. Ужасно неприятная ситуация!

Но других зацепок пока не было и приходилось терпеливо ждать развития событий и пытаться дёргать за ниточки. Правда у неё в руках был один неоспоримый козырь, который рано или поздно должен был привести Макса в её руки. Не зря она в своё время отправила Уилла в психбольницу к Максу. Уилл тогда мастерски втёрся в доверие, и теперь Мари с удовольствием любовалась на стекляшку с небольшими отливами по бокам. Рано или поздно Макс придёт к ней сам. А уж она позаботиться о том, чтобы в этот раз не оплашать. Вот только Мари очень не любила ждать…
#пишем_книгу