Хэштег флешмоб_Ф

Для Кирилла Рябова сборник «Фашисты» – это откат к давно знакомым, заводским настройкам малой прозы. В рамках этой формы, Рябову, на мой взгляд, равных в отечественном сегменте просто нет. Но сюжетно – это совсем новое, непаханое поле для автора. Если раньше он практиковал лёгкий сюрреалистичный абсурд, робко выглядывающий из-за грузной спины русской бытовухи, то в «Фашистах» полномочия абсурда заметно расширяются, местами он даже эволюционирует в тяжёлый бред и полностью заслоняет собой прочие аспекты творчества писателя.

Зудит срочно сравнить это с чем-то уже знакомым. С прозой Мамлеева, с Сологубом, с фильмами Линча. Не уверен, что нужно. У Рябова всё как-то иначе. Это точно не Мамлеев с его инфернальной жутью. Рябов всё старается отшутиться. И получается, благо отличное чувство юмора позволяет. Но всё же, этот смех, сродни смеху смертника перед эшафотом. Говорят, если перед сном много смеяться, то непременно приснится кошмар. Вот и здесь, смеясь, чувствуешь себя крайне неуютно. А вот сравнение с Дэвидом Линчем может и имеет право на существование. То и дело здесь мелькают какие-то карлики, злодеи в детских заячьих масках, происходят какие-то превращения, метаморфозы. В неосвещённых частях комнаты нередко прячется мелкое, и такое, чисто русское, зло.

«Фашисты» – сочинение концептуальное. Рябов пытается связать рассказы между собой, нащупать контакт. Связь эта осуществляется за счёт (анти)героев, но чаще – за счёт мелких, но важных, и знакомых каждому, ориентиров, точек на плоскости: похорон, сексуальной неустроенности, очередей в поликлинике, ночных трамваев, круглосуточных продуктовых. Эти неодушевлённые слова, на равных с человеком, давно стали ключевыми персонажами произведений автора.

Само слово «фашисты» поначалу кажется странным выбором для названия. Но оно удачно именно тем, что оно неприятно. Фашисты – понятное с детства, признанное всеми зло. Зло в книге существует и как некая потусторонняя хтоническая субстанция, так и, нередко, исходит непосредственно от человека. Причём, даже если персонаж, в целом, адекватен и не сволочь, то окружающая бесовщина непременно или сведёт его с ума, или воспитает в нём подонка. В таких условиях, любая радость, трепет перед неизвестным, всегда ведут к боли, унижению и разочарованию. И нет никакой «особой» доброй русской души, в особенности на дне жизни. Есть только покорность судьбе, полное безучастное смирение перед происходящим.

Есть большой соблазн обвинить Кирилла Рябова в пессимизме, но обманывать себя не хочется: живу вчера, сегодня, завтра и чувствую себя точно так же.

Квинтэссенция всего вышеописанного – это повесть «Человеку плохо», закрывающая сборник. Здесь общая концепция становится прозрачной как слеза. Но, на мой вкус, повесть удалась автору не так здорово, как небольшие рассказы. В крупной форме Рябов опасается «стоять на месте» и очень спешит развить мысль, попутно злоупотребляя односложными диалогами и ненормативной лексикой. Может это и не плохо, но выбирая из двух форм, я всегда предпочту его рассказ.

#флешмоб_Ф

В этой книге очень много смерти. И на переднем плане, и на заднем. Действие происходит в средневековой Европе в XVI веке, а это время вряд ли можно назвать светлым. Тем не менее, люди не выбирают, когда им родиться, и вынуждены жить в тех условиях, которые выпали на их долю.

В центре повествования находится фигура врача, алхимика, учёного, конструктора Зенона. Маргерит Юрсенар рассказывает о его жизненном пути от отрочества до смерти. Хотя есть в романе промежуток, когда главный герой пропадает из поля зрения. Эта интерлюдия использована Юрсенар, чтобы более подробно описать один из многочисленных религиозных конфликтов, которые тогда рвали европейские царства на части. На части рвали и тысячи людей, против своей воли в этих конфликтах участвовавших. А кого не рвали, того сжигали. А на кого жалели дров, того вешали или закапывали заживо. Даже новая история Европы в раннем периоде — это история постоянного кровопролития, насилия, обмана и нищеты.

Зенон не укладывался в стандартные рамки Средневековья. Хотя, если подумать, он не влез бы в тиски любого другого исторического периода тоже, хотя бы и сегодня. Он был одиночкой, кто старался целиком посвящать себя мыслительной и практической деятельности. Юрсенар создаёт портрет человека огромного потенциала как в прикладном смысле, так и в теоретическом. Но всю свою жизнь до самого финала он постоянно находился в состоянии опасности. Его преследовали, его книги сжигали, ему приходилось скрываться большую часть жизни. Однако французская писательница при всей трагичности биографии своего героя всё равно не отнимает надежду. Труды Зенона удаётся сохранить и ими начинают пользоваться последователи. То есть, таких просвещённых людей, как Зенон, будет становиться больше. В определённом смысле главный герой «Философского камня» — это один из первых людей эпохи Возрождения. Такой, каких и в саму эту эпоху было не много.

То ли потому что Маргерит Юрсенар была лесбиянкой, то ли по каким-то иным причинам, тема гомосексуальных отношений снова поднимается на страницах её романа, хотя и не так подчёркнуто, как в других работах. В случае с главным героем романа его периодические однополые связи просто подаются в качестве обстоятельства жизни. Но раз писательница сочла нужным заострить на этом внимание, значит что-то она хотела донести до читателя. Лично до меня донеслось то, что Средневековье было не менее развращённой эпохой, чем любая другая.

Стиль изложения мне понравился больше, чем в «Воспоминаниях Адриана», к примеру. В случае с «Философским камнем» философские выкладки сопровождаются пусть и не самым динамичным, но сюжетом, а также описаниями. Хотя самое большое впечатление на меня произвели как раз фрагменты размышлений Зенона и анализ его мировоззрения. Они даны автором произведения в очень детальном виде, но также насыщены эмоциями. Юрсенар заставляет сочувствовать своему герою, который несмотря на внешнюю сухость и даже суровость посвятил свою жизнь служению людям и расширению границ познания.

За что благодарным человечеством и был умервщлён.

#флешмоб_Ф

#флешмоб_Ф

В Багдаде все спокойно, но трупы стоит хоронить
Это книга с обратным прогрессом - начиналась она как нечто на отметку "отлично", ближе к середине превращалась в четверку, а далее трансформировалась в серую тройку. И на это был ряд причин.

Изначально, в повествовании раскручивается направление-калька с классического сюжета Мэри Шелли, о монстре Виктора Франкенштейна. Но кроме того, что существо создано с помощью останков тел погибших людей, во время терактов, на улицах Багдада, на этом вся схожесть и заканчивается, как и особый интерес в этом романе.

Если в начале произведения персонажи были самобытны, с хорошо прописанными эмоциями и логикой, в действиях, то потом это все поблекло и иссякло, а они вызывали всего лишь удивление.

В книге все начинается с отчаяния. Старушка-мать отчаянно молит святого Георгия Победоносца вернуть ей домой сына, который пропал без вести, несколько лет назад. Все семейство посчитало его погибшим и даже на кладбище появилась его могила, но его мать не могла принять этот факт. Свое горе она переносит в православную веру, ее желание увидеть сына настолько сильно, что даже икона с ней начинает разговаривать.

Одинокий старьевщик, который потерял единственного друга, тоже в отчаянии. Поэтому он и идет на довольно безумное действо. Найдя труп убитого при взрыве мужчины, он решает его похоронить, но у тела не хватает некоторых частей, и старьевщик подбирает куски погибших на местах взрывов, все сшивает и решает предать земле несчастного, таким образом воздав должное памяти своему единственному напарнику и другу, который был ему как сын.

А есть еще одна душа, которая стремится вернутся к земной жизни и все они находят друг друга.

Но далее, сюжет идет больше в сторону политических разборок, с восточным колоритом, которые, увы, были довольно однообразными. Постепенно этих ситуаций становилось все больше, все гонялись друг за другом, по кругу. Смысла наблюдать эту погоню не было, однотипность сюжета раздражала, ведь персонажи не менялись особо. Да, монстр оказался монстром, жестоким и хладнокровным, да, трус оставался и далее трусом, а алчный персонаж не исправлялся.

В этой книге нет никакого уникального развития. Есть попытка пересказать классику через призму современных действий. Но не получилось. Атмосфера в произведении удушливая, герои вызывают чаще негатив, а монстр, он странен, но статичен.

В целом, книга имела неплохой старт, но очень скупое продолжение и затухающий конец.

Когда только начал читать «Фламандскую доску», довелось услышать мнение, что данное произведение Перес-Реверте находится где посередине между книгами авторства Умберто Эко и Дэна Брауна. Такое определение тогда обрадовало, так как предполагало, что меня ждет книга не совсем легкая и нацеленная на массового читателя, ищущего в ней отдыха от тяжелых будней, но в то же время и не очень сложная, над пониманием тонкостей которой пришлось бы трудиться несколько недель. Сейчас, после завершения чтения, можно подвести итог, что такие ожидания в общем оправдались, хотя в то же время и вызывает сомнения выбор авторов для описания полюсов, между которыми находится «Фламандская доска». Последний раз книгу авторства Эко брал в руки лет 15 назад, так что о ней остались лишь общие воспоминания, на основании которых сейчас создалось впечатление, что рецензируемой книге далеко до творчества известного итальянца в плане знаний автора, глубины текста, серьезности содержания произведения. Однако это и не развлекательное чтиво, притворяющееся чем-то большим, используя для этого известные факты, гипотезы и вычисления.

Поначалу складывалось впечатление, что мне в руки попал детектив, сочетающий в себе логические задачи из мира шахмат с фактами из истории Средневековья, но где-то в начале второй половины книги стало понятно, что детективная история в ней не главная. Да и шахматные задачи, на попытки самостоятельного решения которых я с удовольствием тратил время, сменились описанием следующих ходов игроков, что вынудило просто следить за развитием партии. А в конце книги отказаться даже и от этого, поскольку движение фигур на доске перестало быть главным в развитии сюжета, притягивающим основное внимание читателя. С приближением к концу на первый план все больше начинают выходить неторопливые описания автора, размышления главных героев о шахматах, музыке, жизни. О многослойности задачи, за решение которой они взялись, о качестве жизни. В финале книга выглядит описанием поисков героями себя, нащупыванием внутренних преград, мешающих сделать шаг вперед, к первой ли победе, к обретению себя или к способности продолжать жить, не обращая внимание на прошлое.

Поэтому понятны жалобы многих рецензентов на сайте, откуда я скачал книгу, на то, что в ней ничего не происходит. Ищущим экшн и привыкшим к стремительному развитию событий стоит, действительно, обратиться к творчеству упомянутого выше Дэна Брауна. Там сполна найдется и хитроумных задач, и игры на опережение, и даже яркого мотива, которого в «Фламандской доске» не хватает. Вместо них в ней есть напряжение на протяжении практически всей книги за исключением, пожалуй, последней главы, когда финал становится предсказуем, и ты просто ждешь, когда преступник раскроет свои мотивы. Есть неторопливое повествование, которое прекрасно подойдет к тем моментам жизни, когда захочется отказаться от постоянной беготни, напоминающей движение белки в колесе. И есть мир искусства, в котором живут главные герои, на фоне утонченности которых особенно резко проявляется грубость, с которой часто приходится сталкиваться в повседневной жизни.

«Фламандская доска» хорошо подойдет для неторопливого чтения, сидя теплым летним вечером у открытого окна. Возможно, после того как будет перевернута последняя страница, читателю даже захочется достать шахматную доску и попробовать сыграть партию-другую. Ведь даже если до этого он никогда не прикасался к шахматным фигурам и имел лишь смутное представление о том, как они ходят, книга вполне способна дать представление об этом и подтолкнуть к тому, чтобы на собственном примере увидеть, как может быть съеден белый конь.

#флешмоб_Ф