Цитаты из книги Три товарища - страница 9

... Там, за туманом, притаилось моё прошлое, молчаливое и невидимое... Дни ужаса и холодной испарины, пустота, грязь, клочья зачумленного бытия, беспомощность, расточительная трата сил, бесцельно уходящая жизнь — но здесь, в тени передо мной, ошеломляюще близко, её тихое дыхание, её непостижимое присутствие и тепло, её ясная жизнь, — я должен был это удержать, завоевать...

Я знал эту историю. Речь шла о том, как сложилась бы её судьба, не выйдя она ха Хассе. Ту же историю я знал и в изложении самого Хассе. Речь шла опять-таки о том, как бы сложилась его судьба, останься он холостяком. Вероятно, это была самая распространённая история в мире. И самая безнадёжная.

Ведь любовь — это же сплошной обман. Чудесный обман со стороны матушки-природы. Взгляни на это сливовое дерево! И оно сейчас обманывает тебя: выглядит куда красивее, чем окажется потом.

Я понимал, что слова мои — неправда, что они перешли в фантазию и ложь, но это меня не тревожило, ибо правда была бесцветной, она никого не утешала, а истинной жизнью были только чувства и отблески мечты...

Девушка вела себя уверенно и естественно. Рядом с ней я чувствовал себя прямо-таки бревном. С каким удовольствием я завёл бы лёгкий, игривый разговор, тот самый настоящий разговор, который, как правило, с опозданием приходит на ум, когда ты снова один-одинёшенек.

Я был слегка смущён и не знал толком, с чего бы начать разговор. Ведь эту девушку я, в общем, совсем не знал и чем дольше я смотрел на неё, тем более чужой она мне казалась. Уже бог знает как давно я ни с кем не был вот так вдвоём и просто утратил навык подобного общения.

Именно в век деловитости надо быть романтиком, вот в чём фокус.

Скромность и добросовестность вознаграждаются только в романах. В жизни же подобные качества, пока они кому-то нужны, используются до конца, а потом на них просто плюют.

Плескалась какая-то музыка, и бытие наше было светлым и сильным. Оно мощно разлилось в нашей груди, мы позабыли про ожидавшие нас беспросветно унылые меблированные комнаты, забыли про отчаяние всего нашего существования, и стойка бара преобразилась в капитанский мостик корабля жизни, на котором мы шумно врывались в будущее.

Ты только никого не подпускай к себе близко, а подпустишь — захочешь удержать. А удержать ничего нельзя...