Человек, который был Четвергом

К моему большому сожалению, я немного разочарован романом Г.К. Честертона «Человек, который был Четвергом». Как сказал злодей в каком-то кино, глядя на тщедушного героя: «Я ожидал чего-то… Чего-то более...».

Зная детали биографии Честертона и частично будучи знакомым с его творчеством в качестве автора цикла «Отец Браун», я рассчитывал на художественный текст мыслителя и сатирика. Я и получил текст мыслителя и сатирика. Но, как говорится, есть нюанс. Это гротеск, это фантасмагория, возможно, даже и притча. То есть в «ЧКБЧ» проекция реальной жизни представлена в очень переработанном, символизированном виде.

При этом, мне кажется, что главная коллизия изложена в романе чуть ли не буквально. Добро против зла, порядок против хаоса, вера против неверия. Хотя, возможно, я просто неправильно или неточно интерпретирую авторский замысел.

Языковая манера исполнения романа — в стиле детективов начала XX века, так похожая на руку самого ГКЧ в саге об Отце Брауне — очень сильно контрастирует с его содержимым. Мне не очень понравилось, что, читая прекрасные, стилистически богатые предложения и абзацы, я понимал — они прилагаются к то ли пародийному, то ли шаржевому действию.

К тому же, это действие содержит большое количество, так скажем, натяжек. Заход на основную сюжетную линию мне показался более чем условным. Главный герой попадает в очень узкий круг как-то походя, слишком уж легко. Так же и развитие событий представляется чередой условностей, похожих на смену картин в человеческом мозге в тот момент, когда он находится в не до конца рабочем или контролируемом состоянии. Хочу повторить здесь замечание @reznor, которое мне кажется совершенно логичным: «Не зря книга закончилась так, как она закончилась».

Зато одна из сцен, которая мне по-настоящему понравилась, это как раз сцена наиболее нереальная, самая постановочная, можно сказать. В ней Честертон ассоциирует своих действующих лиц с днями божественного творения. Есть в этом эпизоде какое-то естественное величие, которое я так люблю в текстах в частности и в литературе в целом.

При всём, что я сказал, факт мастерства Честертона, как писателя, и его глубины, как философа и общественного деятеля, никаких сомнений, конечно, не вызывает. Недаром «ЧКБЧ» предлагает такой широкий простор для интерпретаций и толкований. Так же недаром большинство критиков считают этот роман вершиной Честертона-беллетриста.

Хотелось бы надеяться, что не только в России и других странах, но и у себя на Родине наследие Честертона не будет игнорироваться. А то уже есть попытки хилого «нынешнего племени» припомнить ему!

На первый взгляд – классическое противостояние добра и зла. И даже если на второй взгляд никакого противостояния полиции и анархистов не было, его необходимо было придумать, высосать из пальца. Для баланса, гармонии и равновесия сил в природе. На каждого Бэтмена найдётся свой Джокер в колоде жизни, и плевать, что Бэтмен – добро весьма условное, скорее лишь «на бумаге». Он так же одержим, как и любой из антигероев его Вселенной. В романе «Человек, который был Четвергом» тоже все – от мнимого добра, до мнимого зла, – с упоением одержимы. Идеями, мыслями, двойными смыслами и даже страхами. И без того малопонятный сюжет мастерски затуманен Честертоном лёгкой детективной дымкой, что однозначно придаёт чтению скоротечности и даже заставляет закрыть глаза на некоторые сюжетные несостыковки.

Мне – читателю со скромным книжным багажом, этот роман напомнил те книги австрийского писателя Лео Перуца, которые я у него успел прочитать – Мастер Страшного Суда и Прыжок в неизвестное. Такой же модернистский роман, с водоворотом мало угадываемых, отчасти страшных, отчасти смешных событий, роман полный фантасмагории и метаморфоз – снимаются фальшивые носы и устрашающие очки, смывается актёрским грим и маскировка, меняются роли, преображаются лица, а с ними и сама суть персонажей. Эмоции, которыми напитал автор своих героев, то и дело контрастируют друг с другом, как крупные мазки красок на полотнах именитых экспрессионистов. При этом разница по сравнению с Перуцом всё же есть, и она чувствуется. Написано слишком уж по-английски, с привычным задиранием носа, ревностью к национальным традициями и первенству во всём. И по-джентельменски – одни Володи Шараповы и д’Артаньяны кругом, что со стороны «зла», что со стороны «добра». Граница реальности ожидаемо размывается. Не стоит удивляться, если в какой-то момент сюжет картинно превратится в зомби-апокалипсис или в «Тайную вечерю». То, что несколько абзацев назад было по-настоящему, сейчас – сон, бред. Не зря второе название «Четверга» – это «Ночной кошмар», и не зря книга закончилась так, как она закончилась.

#флешмоб_Ч

Где-то в другой вселенной.

Честертон смог удивить. Его небольшой роман необычен и разобраться, о чем он похоже нет никакой возможности, потому что даже переводчик в своем послесловии смогла внести лишь смуту говоря о том, что все, что ты предполагаешь - это совсем не то, что имел ввиду автор, но вот что точно он имел ввиду, Трауберг нам тоже не говорит, только сильно отстаивает, что Честертон не любил умников-заучек, а любил простых людей и писал для них. И очень хочется увидеть мне тех простых людей с какими встречался автор, чтобы понять кто они эти люди, для которых он писал и что в головах этих людей, что легко поняли "Человека, который был Четвергом". Для меня не было и спасением то, что Трауберг заявляла как помощь от Честертон в подмогу читателю - приписку к названию романа (страшный сон).

Поэтому я пошла простым путем, (что собственно и ожидается от простого человека). Если есть эпиграф к роману, значит он зачем-то нужен. С него и начнем. Честно скажу - эпиграф прекрасен! Когда ты знаешь все сноски и читаешь его, не отвлекаясь и после романа, потому что ты забыл уже о чем эпиграф, то картина начинает постепенно выстраиваться. Я не говорю, что я права относительно того, про что книга, я лишь нашла выход понять ее опираясь на слова автора, потому что без этого можно порваться на части предполагая смысл и послание)

Если вы не читали романа, то кратко расскажу происходящее. Все начинается невероятно красиво и даже чуточку предсказуемо. Встречаются два молодых человека и один оказывается полицейским под прикрытием, а второй анархистом... ну будем считать тоже под прикрытием, а прикрытие было простое, чтобы скрыться - оставайся на виду. Их знакомство приводит к тому, что полицейский попадает к анархистам и умудряется получить место в верхушке террористической организации. Ты еще думаешь, что все выглядит довольно прилично, но ты просто упустил момент, когда реальность стала изменяться и начался маскарад. Люди перестают быть людьми, а оказываются масками, сама природа то яркая, как летний день, то становится темной зимой, то пробудившейся весной, ночь наступает быстро, неожиданно меняются декорации, возникает немного алисовщины. И конец истории после громогласной философской идеи превращается в обыденную реальность, хоть и не совсем ту, с какой мы начинали.

Если читать эпиграф и следить за превращениями в романе, то можно проследить и возникновение песчаных башен, и борьбу с сатаной, и синичью трель, и возникновение семьи и веры. И возникает жизнь, которую описал и прожил Честертон. Его дни недели теперь уже больше похожи на периоды времени в его жизни, они не важны как отдельные личности, они поветрие, мысли, слова, идеи, они то, что происходит, точней происходило, они повод:

Нам есть о чем потолковать,
но спорить нет нужды.

И вот тогда роман становится простым, он как разговор двух приятелей, только мы не слышим конкретные слова, вопросов или воспоминаний, мы присутствуем при том, как разговор обретает человеческие черты, как начинается с самого простого, со слов приветствия и дальше развивается, затрагивает важные темы, вспыхивает противоречие, непонимание, разбирательство, установление словаря, чтобы понимать друг друга, переход на философскую тему и снова возвращение к простому, реальному, но окруженному отношением к этому, к любимому, словно разговор был прерван тем, что в гостиную, где сидели два друга, вошла любимая женщина, сколько ей лет на самом деле не важно, как не важно жена она или дочь, ведь она любима и значима и с ней начнется совсем другой разговор, другая история:

"Повинуясь чутью, он направился к белой дороге, на которой прыгали и пели ранние птицы, и очутился у окруженного решеткою сада. Здесь он увидел рыжую девушку, нарезавшую к завтраку сирень с бессознательным величием юности."

Я не настаиваю на том, что поняла роман верно, возможно он действительно о боге или о власти, а может о том, что левые это зло. Я вижу темы, которые можно развить, обсуждая этот роман. Вижу явное, могу найти скрытое, но мне приятнее думать, что это разговор двух друзей, который в иной реальности имеет жизнь.

Будьте осторожны с этим романом, он необычен. Возможно он в чем-то испытание для вас) Но разве это не прекрасно в книгах?

#морскойбой

Написано остро, с озорцой! Можно еще сказать - с изяществом. Читается легко и приятно)
Сумбур переживаний героев влечет игру их воображения и есть от этого ощущение сказочного чего-то. Слово "фантасмагория" приходит на ум. Чем-то схожее впечатление от приключений детей в Венеции в книге "Король воров": сыщики, погони, группировки, когда все враги (а на самом деле нет) и в реальность вплетается совершенный вымысел (а может вовсе и не совершенный и не вымысел, а какая-то удивительная версия реальности).
И переплетается ловко, будто так и нужно, и неясно читателю, где его подловили :D
Читалось с любопытством. Редкий случай, когда к концу концов понравились все (!) задействованные в истории персонажи. А они все очень выразительные и разные, но обаял и позабавил меня каждый.

Вообще, книга пестрит отсылками к Библии, что подразумевает, что должна нести в себе что-то. Философское, просвещающее. Что-то... Честно признаюсь, мне кажется, я не всё смогла вразуметь, а что поняла, то не так как надо бы. Но моменты "непонятно то, о чем", балансировались ощущениями "близко то, что" - что чувствовали и думали герои. Например, мне кажется, я уловила то, о чем сейчас думаю: как в начале самостоятельного пути (т.е.после детства, или даже после студенчества) в нас живёт Та самая мысль - о великом своём предназначении. Менять судьбы, спасать миры, открывать неизведанное, ловить анархистов... Но череда встреченных перепетий, терзаний, томлений, погонь, в конце концов уводит нас и заземляет чаяния, а на смену приходит простая радость обыденному. Жизни. Цветению сирени в саду

Благодаря роману Честертона, я впервые столкнулась в своей читательской практике с таким интересным жанром, как иронический детектив. Ведь с первого взгляда очень необычно кажется сочетание серьезности детективных расследований с иронической нелогичностью, а порой и полной смехотворностью происходящих в книге событий.

Гэбриель Сайм - молодой поэт, которому благодаря своему таланту и удачному случаю, удается попасть в общество тайных анархистов. Причем не простым участником, а сразу в качестве одного из членов Центрального Совета Анархистов. Каждый их представитель зовется по дням недели. Главный среди них - Воскресенье. Габриелю же достается роль Четверга.
Но Сайм попадает к анархистам отнюдь не из-за схожести своих с ними взглядов - на самом деле он сыщик, завербованный полицией для раскрытия заговоров анархистов среди элиты и интеллигенции.

Но сюжет книги основан отнюдь не на простом детективном расследовании. Нашего главного героя уже с первых строк будут ожидать совершенно удивительные события и приключения. На его долю будут выпадать неожиданные встречи и негаданные происшествия.
А уж финал книги вообще оказывается совершенно непредсказуем и даже немного "безумным".
Автор открывает перед читателем необычнейшую историю, в которой не стоит искать логических задачек и дедуктивных методов. Наоборот, каждая новая глава заставляет усомниться, а реально ли вообще происходящее, возможны ли такие события, или всё это чей-то "страшный сон"?

Но кроме иронии и несуразицы, в книге можно найти много интересных тем для размышления, ведь все таки и серьезная составляющая в книге присутствует.
Во-первых, автор явно дает понять свою точку зрения, относительно "зла, живущих в мире людей" - интеллигенции и богачей, которые всегда готовы бунтовать против властей. Ведь чаще всего считают, что анархия и недовольство возникают в низших беднейших слоях общества, недовольных своим положением. И не всегда люди задумываются, кто на самом деле управляет настроениями простого народа.

Кроме того вся суть романа завязана на выборе между "насильственным порядком и беззаконной свободой". Не просто так в книге идет противопоставление анархистов и Человека-Четверга. Ведь согласно Библии, именно четвертый день творения связан со "стройным чином мироздания" и упорядочиванием тьмы и света небесными светилами.

Что я могу сказать в итоге? Что мне такой жанр и такая история определенно пришелся мне по душе! Она с удивительной легкостью сочетает в себе остроту и интригу детективной составляющей, вместе с развлекательной стороной своеобразной "сказки", а также интересной философской составляющей.

#БК_2017 (6. Книга, которой больше 100 лет)