Ёжики кололись и плакали, но кактус подавлял их волю.

Жара +39 за окном и главный герой цикла об Элдерлингах вымотали меня совершенно одинаково. Убаюканная мягким тембром Александра Городиского, я не сразу осознала, насколько все стало хуже в сравнении с предыдущей частью.

В начале «Странствий убийцы» автор подбрасывает интригующий поворот в развитии персонажа. Мы узнаем,каким образом Фицу удалось выбраться из, казалось бы, безнадежной ситуации (в которую он попал в конце второй части саги по собственной глупости), и сделано это было на мой взгляд ну просто чудесно. Столько страниц нас подогревали темой Дара, такой чудовищной и такой заманчивой, и вот наконец самое страшное случилось! Фиц почти полностью слился с волком, к которому был привязан. И что? А ничего. Эти невероятные, ужасные, отвратительные последствия использования Дара будут нивелированы уже...эээ дайте прикинуть.. за 30 страничек в 1000 страничной томине!

Такое пренебрежение к собственным оригинальным идеям от автора меня задевает. А бесконечное погружение в богатый внутренний мир тупящих персонажей было уже изобретено фик-райтерами и ими же доведено до совершенства. Никакой Робин Хобб не переплюнуть терзания выбора Драко Малфоя между вековыми традициями чистокровных магических семей и Гермионой, которая сильно изменилась за лето.

Но нельзя сказать, что она не пыталась. Помимо криков «ийя особенный!» автор наградила Фица умопомрачительной внешностью (Джорджа Клуни / Бреда Питта / Тимоти Шаламе – нужное почеркнуть), чего следовало ожидать после того, как она совершенно уничтожила все его интеллектуальные задатки. Надо же как-то оправдать такое количество персонажей, рискующих своей жизнью для него буквально из-за Нифига? Хммм тогда может и Верити того..ну этого.. Раз готов расстаться со всеми чувствами и воспоминаниями,кроме того уголка, где бережно хранит те дни, когда они с Фицем смеялись под дождем, кормили друг друга фрикадельками и их разгоряченные тела... а стоп, это из другой книги. Ничего их особо не связывало по итогу, и совершенно непонятно, откуда у наследного принца такая привязанность к мальчику бастарду.

Это одна из тех книг, по которой действительно стоит вести эмоциональный дневник. От легкого нетерпения и скуки вы опуститесь до таких глубин раздражения, которых в себе даже не подозревали. Не стоит, однако оставлять эту книгу для утренних пробежек, иначе со спортом вы возможно покончите навсегда.

Раздавая эти полезные советы, я, тем не менее, отправляюсь читать продолжение о Волшебных кораблях. А вы спасайтесь, пока можете.

Эссе «Зримая тьма» выросло из журнальной публикации. Наверное, это короткое произведение Уильяма Стайрона с практической точки зрения является ценным для большего числа людей, чем читательская аудитория любой другой его книги. В «Зримой тьме» под красивым, немного таинственным названием скрывается история борьбы и победы Стайрона над депрессией.

В отличие от некоторых других, так сказать, душевных скорбей, я никогда не сомневался в реальности патологической депрессии. То есть не просто затяжной хандры и уныния, не просто приступа подавленности, а угнетённого состояния, наносящего ущерб здоровью и могущего привести к гибели человека.

Будучи талантливым, умелым писателем, Стайрон всё же признался, что ему было очень трудно описывать ощущения, которые рождает депрессия. Слишком они неразложимы на поддающиеся определению компоненты, а воспринимаются как единый и беспросветный клубок тьмы. Кроме того, описывая свой опыт нахождения во власти депрессии, Стайрон, видимо, старается немного упрощать, чтобы быть понятным людям, слава богу, не имеющим такого личного опыта.

Уильям Стайрон склонен считать, что этот недуг имеет генетический характер, и к нему можно быть наследственно предрасположенным. В таком случае, какой-то неожиданный фактор может спровоцировать, как кажется Стайрону, химические реакции в организме. Например, в его случае таким фактором мог стать единомоментный отказ от алкоголя, которым американец злоупотреблял около 40 лет. Другие люди могли стать жертвами иных обстоятельств их жизней.

Самая большая опасность депрессии, по мнению писателя, это то, что постоянная, невыносимая боль без надежды на её облегчение легко может заставить человека наложить на себя руки. Таких примеров среди деятелей искусства более чем достаточно. Стайрон считает, что такая участь постигла Есенина и Маяковского. Людям, которые находятся на грани, он говорит: ложитесь в больницу. Не бойтесь позора, потому что в этом нет никакого позора, как нет и поводов для насмешек. Обязательно лечитесь. Депрессию можно победить медикаментозным способом и различными психологическими методиками, убеждён Стайрон, опираясь на собственный опыт. Главное — не ошибиться в квалификации врача и клиники. Ему самому это не всегда удавалось, и один из докторов чуть было не свёл его в могилу чрезмерной дозировкой убойного препарата. За что и попал в качестве отрицательного примера на страницы эссе.

Как человек, обнаживший публично самые сокровенные свои переживания ради того, чтобы помочь другим людям, писатель заслуживает самого глубокого уважения. Предполагаю, что какому-то количеству людей «Зримая тьма» помогла справиться с бедой, настигшей их самих или их близких.

Рассказ, который раскрывает трагедию взросления через призму детского восприятия, передавая тот болезненный момент, когда ребенок перестает быть "удобным". Контраст между Солнцем и Луной — раскрывается не только в именах детей, но и в том, как взрослые воспринимают разные этапы детства. Луна, младшая сестра, еще находится в том возрасте, где любое её действие вызывает умиление. Её детская непосредственность не раздражает взрослых, потому что её легко можно взять на руки, отвлечь, контролировать. Солнце же переступил эту невидимую границу — его уже нельзя просто унести, когда он мешает.

Центральная линия рассказа — приём, который становится сценой взрослого мира, где дети — всего лишь декоративные элементы. Их наряжают и выводят "на показ", как дорогие игрушки, а после положенной доли восхищения от гостей уводят обратно в детскую. Позже, когда дети вновь возвращаются в конце праздника уже по собственному почину, вновь отражается разница между детьми. Так Луна вновь попадает в кокон тёплого внимания взрослых и, вполне довольная, растворяется в нём. Солнце же переполняет разочарование из-за разрушения так долго наводимой красоты, вершиной которого становится покосившийся домик из мороженого. На какое-то время он сближается с героем рассказа Красавцы Дафны Дюморье. Пусть он не нем, но он так же беспомощен в выражении своих чувств и его эмоции слишком сложны для тех скудных слов, которые у него имеются.

Отмечу интересную символику имён, которая наводит на мысль о детях как существах с "другой планеты". И можно пойти ещё дальше и заметить, что у Солнце уже появляется собственный свет в виде мыслей и чувств, в то время как Луна пока светит только отражённым светом взрослого мира.
#малолит(рассказ)

Даже предположить не могла, что мне так тяжело дастся эта книга. Тяжело в разных смыслах. Автор – известный юрист, правозащитник, общественный деятель. Он посвятил свою жизнь борьбе со смертной казнью, несправедливо вынесенными приговорами, случаями, когда наказание несоизмеримо проступку и т.п. Я кстати до чтения этой книги не знала насколько распространено последнее явление в США. Т.е. случаи, когда подросткам, дают пожизненный срок без права на УДО не редкость. При этом правоохранительная система очень неохотно, мягко выражаясь, признает свои ошибки. Когда читаешь, через что автору и его коллегам приходилось проходить, такое ощущение, что люди просто головой пытаются пробить стену. Даже мне, читателю, иногда от бессилия и осознания, что с вопиющей несправедливостью ничего нельзя сделать, хотелось иногда завыть. В такой ситуации вроде понятно, что автору накипело и хочется высказаться, но книга могла быть и покороче. В ней реально каждый шажок описан, столько мелочей, деталей, которые можно было бы и опустить. Верю и так, что тяжело. Плюс по структуре не очень удобно. Центральное место отведено делу Уолтера Макмиллиана, просто откровенно, бессовестно сфабрикованному, когда человека обвинили в убийстве и вынесли ему смертный приговор на основании показаний подставных свидетелей. От истории Уолтера автор периодически отвлекается и рассказывает о других своих подопечных, чтобы потом опять вернуться к главному герою. Меня эта своеобразная «матрешка», честно говоря, раздражала. Плюс я не могу согласиться с некоторыми моральными и этическими установками автора. «Любой человек, больше проступка, который он совершил». Серьезно, блин? Убийцы, на счету которых десятки жертв, насильники, педофилы тоже? Хорошо так рассуждать, когда пишешь о несправедливых приговорах, слишком суровых приговорах детям, психически больным людям и т.п. Но я как любитель тру крайма прекрасно знаю, что ошибки совершаются и в другую сторону тоже. Какого-нибудь урода выпустят раньше срока за хорошее поведение, не обеспечат должный контроль, а он за старое берется. С этим что делать? Видимо, проявлять милосердие. Еще один постулат автора: милосердие нужно проявлять к тем, кто меньше всего этого заслуживает. Ага, счас. С такими установками получился бы идеальный священник. Там еще описана ситуация, когда у подопечной, бывшей наркоманки, у которой уже было 8 детей, 9 ребенок то ли родился мертвым, то ли она его убила. Труп прикопала в саду. Бдительная соседка сообщила, куда надо, что вот ходила беременная, а сейчас ни живота, ни младенца. Автором это подано так: вот эта соседка, везде нос сует, до всего ей есть дело. А что надо было промолчать? Раз ребенок родился мертвым, какая разница, где и как его закапывать, так что ли? Врачи говорят, что наркоманы - очень хитрые люди и врут как дышат. Я не удивлюсь, если автору, доброму дураку с открытым сердцем, в данном случае повесили лапшу на уши.
Видимо, я оказалась недостаточно добра и отзывчива, чтобы по достоинству оценить эту книгу и разделить позицию автора. Не во всем с ним согласна, но с уважением отношусь к его труду, к тому, что он не опускает руки. Надо бороться с несовершенством системы. Вода камень точит.
#БК_2025 (Книга от автора, который известен своей профессией вне литературы.)