Хэштег буклайв_закусочная_стакан

#жанромания (МАРТ: утопии и антиутопии)
#буклайв_закусочная_стакан

Лично для меня Владимир Набоков стоит в одном ряду c такими писателями как Габриэль Гарсиа Маркес, Пауло Коэльо и Виктор Пелевин. Потому что произведения этих авторов для меня всегда особенные. Вроде бы мне совершенно и не хочется их читать, но в тоже время стоит лишь встретить эти книги в каком-нибудь списке, как руки сами тянуться заглянуть за обложку произведений.
Зачем я это делаю? Всё очень просто. Во-первых, во мне очень силён дух противоречия, а во-вторых, мне до ужаса хочется разобраться, постигнуть, понять, что же такого особенного заключено в текстах этих авторов, что столько человек восхищается ими, считает гениальными и чуть ли не боготворит? Неужели это самое нечто постоянно ускользает от меня, остаётся чуждым, даже недостижимым, но таким желанным?
Вот и теперь я вновь отправилась в эти дебри борьбы с написанным, с мыслью, с самой собой... И на этот раз аргументов у меня гораздо больше. Ведь книга эта есть у меня в бумаге и, чего уж тут скрывать, давно ждала своего часа. Кроме того, я и не припомню, сколько раз она попадалась мне во всевозможных подборках антиутопий, как и среди десяти лучших всех времён, так и среди обязательных к прочтению. Я полагала, что любимый жанр способен пусть и не подружить, но хотя бы примерить со сложновоспринимаемым автором, но Набоков остался Набоковым даже в антиутопии. Впрочем, имею ли я право судить его за это?..
Итак, коротко о сюжете. Некому Цинциннату Ц., главному герою произведения, был вынесен смертный приговор. И теперь он вынужден томиться в крепости в ожидании рокового дня. Казалось бы, чего здесь такого антиутопичного, но на самом деле всё довольно просто. Цинциннат осуждён на смерть за «гносеологическую гнусность», которая означает не что иное, как непроницаемость, непохожесть на всех остальных людей. Казалось бы, вот он простор, где главный герой путём рассуждений должен показать читателю, чем же он отличается от своих современников, да настолько, что ему нет места среди живущих.
Но с самого начала что-то идёт не так. Рассуждения и мысли Цинцинната не обладают какой-то стройностью, последовательностью и полнотой. И информацию из них приходится выуживать буквально по крупицам. Так о мире известно лишь то, что он сильно деградировал. Технический прогресс давно остановился, изобретатели вымерли, дети в большинстве своём рождаются физически и умственно неполноценными, а власть находится в руках у правящей верхушки, состоящей в большинстве своём из почтенных старцев, занимающих вроде бы как важные, но на деле мало значащие посты. Как, когда и почему это всё произошло – не известно, читателю остаётся лишь догадываться и строить свои собственные предположения.
Идём дальше. Люди, живущие в одно время с Цинциннатом. Сам он отзывается о них не очень лестно. Он регулярно называет их куклами и постоянно твердит, что сам он не такой. Вроде бы как другие персонажи книги своим характером и своим поведением подтверждают эту мысль. Так, мать бросила героя сразу после рождения и совершенно ничего не знает о его отце, жена изменяет ему направо и налево без зазрения совести, а о заключённом из соседней камеры и вспоминать не хочется. До чего же мерзкая личность, вечно считающая себя всегда и во всём единственно правым.
Да и вообще всё действо напоминает какой-то любительский спектакль, где актёры играют очень халтурно, но при этом искренне недоумевают, почему зрители не рукоплещут их таланту. И финал книги весьма неоднозначен. Каждый читатель в праве понять его так, как посчитает нужным. С одной стороны вся эта размытость и недосказанность вносит дополнительную интригу и создаёт даже некое подобие атмосферы, царящей в книге. Но уж слишком много приходится додумывать самостоятельно. Словно автор предложил читателю лишь какие-то намётки или план, служащий хорошим костяком или основой, но оставляющий слишком много простора для полёта фантазии.
Я, конечно же, рада, что наконец-то познакомилась с этой книгой. Вот только так и не поняла, за что её можно включить в топ антиутопий. Скорее это были лишь очень отдалённые рассуждения на тему, но не более того.