В преддверии выхода экранизации чтение романа, к тому же удостоившегося Гонкуровской премии, показалось очень привлекательным. В итоге, премия мне представляется заслуженной, а книга - обаятельной, доступно-серьёзной, невероятно захватывающей и ещё безусловно кинематографичной, поэтому посмотреть кино теперь хочется ещё больше. Необычный и неожиданный случай того, как роман о послевоенном времени обернулся искромётным приключением с чертами детектива и плутовского романа, но вовсе не безвкусно радужным, так как во многом это ещё и роман социальный. А по списку благодарностей и некоторым объяснениям в завершении, можно увидеть, что Леметр старался объять и отразить целые пласты различной культуры, не только французской. Хотя "французскость", конечно, преобладает, она окутывает с первых и до последних строк. Лёгким слогом, иронично и порой сентиментально-драматично говориться о явлениях, о которых все уже говорили не раз, о которых все знают, но редко хотят их понять и прочувствовать по-настоящему. Это снова о войне и патриотизме с позиций гуманизма, но как бы скучно и банально это ни звучало, творение Леметра - элегантное, бодрящее и цепляющее.
Война - это мертвецы. И в таких мертвецах нет ничего героического, гордого, праздничного, есть только стыд и бесконечная печаль, о которых предпочитают забыть. И это мертвецы не только лежащие в своих могилах, это и те мертвецы, которые ещё дыша, возвращаются с войны и вынуждены существовать в мире, который вдруг оказывается продолжением войны, - приговорённые к жизни мертвецы, призраки. Они ведь уже давно сказали своё "до свидания там, наверху" и мысленно остались под завалами в надежде на забвение, только физически вдруг оказались рядом с живыми людьми, которым хочется насладиться победой (настоящей ли?), новым миром без войны и иллюзорными воспоминаниями о погибших. И никто не готов к жертвам войны в каком бы виде они не появились, в живом или мёртвом. Страна оказывается не готова ни нормально хоронить трупы, ни обеспечить помощью вернувшихся, которые начинают понимать, что проще было бы и для них, и чуть ли не в большей степени для окружающих, если бы они погибли. Вся атмосфера окутана идеей, что все герои войны - мертвецы, а если ты вернулся - ты не герой, даже, или вернее особенно, если у тебя нет рук, ног или части лица. Вернувшиеся с войны - не герои, а обуза и стыдное напоминание.
Именно с таким миром столкнулись главные герои после демобилизации. Бухгалтер Альбер, с вечно плачущим взглядом, внушающий жалость всем своим видом, и талантливый художник Эдуар, эксцентричный, наркозависимый и с дыркой вместо нижней части лица. Оба со стопкой психологических травм детства (заслуга родителей), которые изрядно пополнились поствоенным синдромом во всей красе. Два призрака, которые оказались намертво привязаны друг к другу по роковой случайности. Эдуар вернул к жизни Альбера, после чего Альбер отплатил ему той же монетой. Проблема только в том, что последний раз по-настоящему живым Альбер чувствовал себя под слоем земли, умирая и умерев от удушья, а Эдуар в примечательной сценке: "Вот он сидит на поле битвы, рядом с головой дохлой лошади, кровоточащая нога неестественно вывернута, он вот-вот лишится чувств от усталости, а рядом тип, который вернулся из мёртвых и теперь блюёт рядом с ним..." И эта голова дохлой лошади стала настоящим символом для Альбера, чем-то единственно близким, единственно понимающим и успокаивающим, отражением и мечтой. Такой критический разлад с окружающей действительностью напомнил абсурдизм Камю и несколько решений, которые так или иначе обнаруживаются в этом романе: физический уход из жизни, философское самоубийство, погружение в иллюзии или стойкое принятие страданий.
Потрясающий концентрированный злодей Анри д’Олнэ-Прадель - невероятный подлец, выжавший из войны все выгоды и продолжающий обогащение и в послевоенное время. Он архетипично сказочный в своих пороках, а ещё безупречно красивый. Ещё один плюс к желанию просмотра экранизации. Но если Анри - концентрация порочности, то другие персонажи не оказываются сказочно добродетельными и прекрасными. Каждый из персонажей - находка для психолога/психиатра.
Роман динамичен без каких-либо сбоев, а вот его комичность сосредотачивается в развёрнутых аферах: 1) с захоронением солдат; 2) с установкой памятникам погибшим. Посреди всей этой трагедии комедия только усиливает горькость ситуации, но ещё заслуженно опошляет патриотические настроения, пафос псевдоблагодарности и псевдоскорби. Народ включает защитные психологические механизмы и нуждается в фальшивой памяти о войне: празднование победы, открытие памятников, благоустроенные могилы. А эти народные психологические запросы - благодатная почва для коммерческих махинаций, преступных обогащений и пропагандистских настроений.
Две мировые закончились в прошлом веке, но даже не сильно приглядываясь, сейчас можно увидеть последствия поствоенного синдрома, переходящего из поколения в поколения, и нежелание признавать, что война - это мертвецы, а в таких мертвецах нет ничего героического, гордого, праздничного, есть только стыд и бесконечная печаль, о которых предпочитают забыть.
@bedda, не всегда, очень часто - именно баритон, а есть и тенора.
@liu, вот тенора в злодеи - это справедливо)))
@bedda, согласна, хотя это и редкость...)